Все оттенки черного

Вера медленно прошлась по столовой, оперлась рукой о стул, издала короткий, злой смешок, еще раз оглядела комнату.

Никого.

Плакать или смеяться? Но тоска не отпускала, становилась сильнее. Вера устало отодвинула один из стульев и уже присела на него и тут же вскочила.

Царящую в доме тишину нарушил звук льющейся воды. На втором этаже кто-то плескался в ванной.

Казалось, Вера поднималась по лестнице целую вечность. Еще дольше она шла по коридору по направлению к спальне, но зато дверь в комнату она распахнула сразу же, одним рывком.

Спальня пропахла мускусом. Роскошное супружеское ложе Куприяновых пребывало в полнейшем беспорядке. Подушки валялись по всей кровати и даже на полу, скомканное одеяло сиротливо белело в углу, простыни выглядели просто изжеванными, а из приоткрытой двери ванной доносилось негромкое пение:

• Эй, моряк, ты слишком долго плавал,
• Я тебя успела позабыть…

Грудной голос с легкой хрипотцой.

У Веры задрожали губы. Она сделала шаг и споткнулась о блестящие черные туфельки, на огромной шпильке и толстенной платформе. Еще один шаг, и ее взгляд уперся в черные кружевные трусики, небрежно лежащие на тумбочке.

• Мне теперь морской по нраву дьявол,
• Его хочу любить…

Анна нежилась в пенной, наполненной до краев ванной, лениво положив на бортик стройные ноги. Черные волосы свободно спадали на плечи, а руки умиротворенно скользили по груди.

— Котик, это ты?

Смуглая, не загорелая, а именно смуглая, что говорило о примеси восточной крови, с большими черными глазами, потрясающе длинными ресницами и высоким лбом, Анна была необычайно хороша собой.

— Котик? — чуть капризно протянула брюнетка.

— Это не Котик. — В горле запершило, но Вера постаралась, чтобы соперница этого не заметила.

— А кто?

Анна спокойно поднялась на ноги — Вера с завистью оглядела ее тугую, подтянутую фигуру, — перешагнула через бортик ванной и накинула на мокрое тело тончайшего шелка халатик. Невысокая, с упругой грудью, на правом полушарии вытатуирована черная ящерица, с четко очерченной талией и стройными, но несколько полноватыми ножками, она игриво потянулась, словно хвастаясь перед Верой своим замечательным телом, взмахнула огромными ресницами, и поинтересовалась:

— А кто вы такая? — В ее черных глазах сквозило подлинное веселье.

Вера с трудом пересилила себя:

— А кто вы?

— Я? — Полные губы девушки скривились в легкой, презрительной улыбке. — Я Анна. Я здесь живу. С мужем.

— Какое совпадение, — все еще спокойно, но чувствуя нарастающий гнев, произнесла Вера, — я тоже здесь живу. И тоже с мужем. И с детьми.

— С их помощью вы здорово испортили себе фигуру, — хихикнула Анна.

Она спокойно обошла опешившую Веру и вышла из ванной в спальню:

— Котик, откуда у нас в доме эта женщина?

Пару мгновений Вера пребывала в настоящем, оцепенении, а затем бросилась в спальню. Но брюнетки там уже не было.

— Котик, — донесся ее голос из коридора. — Где ты спрятался?

Отпечатки влажных ступней Анны на ковре спальни и блестящем паркете коридора отчетливо показывали Вере, куда направилась брюнетка. В малую гостиную. Вера влетела в комнату и резко остановилась. Мокрые следы доходили до центра гостиной и пропадали.

Можно было бы предположить, что ноги незнакомки высохли и она перестала оставлять следы, но Вера почему-то понимала, что это не так. Анны не было в комнате. Были только ее мокрые следы, доходящие до центра и пропадающие там.

С улицы донеслось урчание двигателя. Не помня себя, Вера опрометью бросилась вниз по лестнице и, выскочив из дома, столкнулась с поднимающимся на крыльцо Константином.

— Где она?

— Кто? — Куприянов удивленно посмотрел на жену. — Кто она, Вера?

— Где женщина, которая была в доме? Анна!

— Она у нас дома?

Тоска победила. Вспыхнувшие глаза Кота сказали Вере все. Лучше всяких слов.

— Ты ее знаешь?!

Он перебирал черные четки. Взгляд отчужденный…

«Тьма забирает только свое!»

— Ты ее знаешь? — Гораздо тише, обреченно.

Ответить Куприянов не успел. Дверь особняка медленно открылась, и на крыльцо вышла молодая черноволосая женщина в облегающем черном платье.

— Костя, извини, я приехала, хотела сказать… — Она осеклась.

Из сада донесся детский смех.