Растерзанное сердце

Комната показалась Чедвику странно безликой, хотя у Линды имелся маленький проигрыватель и рядом с ним высилась кипа пластинок — почти таких же, как у Ивонны, но «Лед Зеппелин» здесь не нашлось. В одном из ящиков стола он отыскал пару писем от ее матери и несколько старых фотографий, где Линда была снята вместе с отцом. Дневников или записных книжек не было, если она что-то и брала с собой в Бримли, все это исчезло. И вообще тут не было почти никаких бумаг, кроме свидетельства о рождении и сберегательной книжки, из которой явствовало, что у Линды на счете имеется 123 фунта 13 шиллингов 5 пенсов, — по мнению Чедвика, довольно приличная сумма. На самодельный столик Линда водрузила швейную машинку, вокруг лежало несколько рулонов набивной ткани. В маленьком гардеробе висело множество длинных платьев и юбок из материи ярких расцветок.

Он поискал под столиками, попытался обнаружить двойное дно в шкафах и гардеробе, но не нашел ничего, что могло бы служить тайником для хранения наркотиков. Если Таня и догадывалась, что он ищет, она никак это не прокомментировала, — безмолвно стояла, прислонившись к дверному косяку и сложив руки на груди.

Что касается провизии, то ее почти не было, как и плиты для готовки, только газовая конфорка рядом с маленькой раковиной. В буфете Чедвик обнаружил шелушеный рис, турецкий горох, мюсли, кунжутную пасту тахини, китайские бобы мунг, а также всевозможные травы и специи. Холодильника тоже не было, равно как и следов мяса, овощей или молочных продуктов, если не считать стоящего на столе картонного пакета молока длительного хранения. Действительно, Линда вела жизнь настоящего аскета.

Разочарованный, Чедвик встал у двери и на прощание огляделся. Нет, ничего важного он здесь не увидел.

— Что теперь со всем этим будет? — поинтересовалась Таня.

— Думаю, рано или поздно комнату сдадут кому-то еще, — ответил он. — Но сейчас я попрошу местную полицию приехать и опечатать помещение, пока мы не проведем тщательный обыск. Что вы знаете о Рике Хейсе?

Таня заперла дверь и провела Чедвика обратно в свою комнату, где они снова заняли те же позиции.

— Рик Хейс, антрепренер?

— Именно он.

— Почти ничего не знаю. Пару раз мы с ним болтали. Довольно мерзкий тип. Если уж хотите знать, он пытался меня склеить. Предлагал пройти с ним в его вагончик.

— И что же?

— Сказала, чтобы он отвязался.

— Как он отреагировал?

— Засмеялся и ответил, что ему нравятся откровенные девушки. Да Хейс вообще из тех мужиков, которые предлагают переспать каждой девушке, которую видят. Он, видно, считает, что у него неплохие шансы. Девять из десяти честно скажут, что они о нем думают. Или сразу дадут ему пощечину. Но всегда остается десятая, которая может сказать «да».

— Он ведь знал Линду?

— Да, они встречались раньше. Однажды мы зашли за кулисы, когда у «Мэд Хэттерс» был концерт в Раундхаусе. И Рик там был. Но он вполне безобидный. Честно говоря, он слишком сильно увлечен собой, чтобы глубоко задумываться о ком-то еще.

— Но если ему отказала девушка, которую он хотел, он мог бы прибегнуть к насилию, как вам кажется?

Таня бросила на него быстрый взгляд.

— Я… я не знаю, — проговорила она. — Никогда об этом не задумывалась. Характер у него, конечно, тот еще. Я видела, как он колошматил одного охранника. Но это же было просто… не знаю, просто демонстрация власти, мне так кажется. Вы ведь не предполагаете, что он мог убить Линду, потому что она не позволила ему ее трахнуть?

Если она хотела шокировать Чедвика этим словом, она своего добилась. Он не привык, чтобы подобные выражения слетали с уст прелестных юных созданий. Но черт его побери, если он доставит ей удовольствие и покажет свое смущение.

— Вы не видели, чтобы он покидал огороженную зону за сценой, пока вы находились там?

— Нет. В основном он занимался группами и администрацией. Координировал их действия, следил, чтобы правильно поставили аппаратуру, чтобы все шло гладко. Возникали какие-то проблемы то со звукоусилителем, то еще с чем-то. И все это он должен был уладить. А еще он выполнял роль ведущего. Представлял группы. У него было по горло всяких дел. Думаю, вряд ли у него были шансы удрать, даже если бы он и захотел.

— Значит, он постоянно был где-то на виду?

— Не всегда. Но почти все время я его краем глаза видела. Он бегал где-то поблизости. То там, то тут. От него вечно кто-нибудь чего-нибудь хотел.