Ангел на метле

– Понял?

– В принципе да, - осторожно ответил я.

– Значит, так и передай Антонио, - приказала Лика. - Солодкина все знает про тюрьму. Мол, может рот открыть и блямс устроить, пойдет в газету, натреплет с три короба! Давайте ее убьем! Да побыстрей.

По моей спине прошел озноб.

– Господи, Лика, что за ужас вы говорите! Зачем вас жизни лишать! Еще накличете беду!

Грязные пальцы с черными обломанными ногтями вцепились в мою руку.

– Значит, ты ничего не понял, - простонала хозяйка. - Мне без Славы тошно, хочу поскорей на тот свет, да не забирают. Бухать начала с горя, впервые на похоронах нажралась. Круто вышло, Лизка у гроба, и я невменяемая. Меня из-за этого из ментовки турнули. У Елизаветы денег лом, от папаши достались, поэтому ее народ уважал и прогибался. Наверное, к начальству нашему сходила и вопрос ребром поставила: «С какой такой радости госпожа Солодкина на гроб моего супруга бросалась?»

А я невменяемая была! Чего только потом не перепробовала, но ничегошеньки не берет! Сама не могу на себя руки наложить, боюсь. Расскажи Антонио правду, пусть он меня пристрелить велит. Эх! Я же беременна была, да только не родился никто!..

Солодкина встала, открыла холодильник, вытащила оттуда бутылку, наполненную мутной жидкостью, и принялась пить прямо из горлышка, изредка повторяя:

– Антонио должен меня убить! Я уже болтать начала! Да!

Я ощутил острый прилив жалости. Алкоголики и проститутки склонны объяснять свое асоциальное поведение тяжелым детством и безотрадной юностью. Если послушать нимф панели, то каждая со слезами в ярко накрашенных глазах расскажет вам об ужасных родителях, о побоях, железных игрушках, привинченных к стенам, голоде, холоде, изнасиловании. Ни одна не признается честно: я не желаю учиться и работать за маленькую зарплату. Пьянство, торговля собственным телом, побирушничество - это образ жизни, для него нужен особый склад характера, не каждый бедный человек согласится выйти на панель. Знавал я детей из обеспеченных семей, мальчиков и девочек, воспитанных няньками, мамками, боннами, гувернантками, и кем они стали? Бомжами бесприютными, удрали из просторных квартир, да еще постарались свалить ответственность за свои поступки на домашних, швырнули им в лицо жестокий упрек: вы держали меня в золотой клетке, не уделяли внимания, откупались деньгами, а я страдал, поэтому и ухожу. Ох, неправда это! Вырасти такие фрукты у нищей матери, они тоже бросили бы ее, но выдвинули бы иную причину: мне не обеспечили нормальное детство, я ходил в лохмотьях.

Если человек хочет превратиться в маргинала, его никто и ничто не остановит.

Допив поллитровку, Лика рыгнула и поковыляла в спальню, я взял мобильный и соединился с доктором Васюченко.

– Вечер добрый, - оптимистично откликнулся на вызов врач.

– Абсолютно с вами согласен. Конец дня замечательный. Это Иван Павлович Подушкин.

– Очень рад! Как дела?

– Великолепно, - завершил я светскую часть беседы, - мне нужна ваша помощь.

– Николетта опять захандрила?

– Необходимо поместить в наркологическую клинику одну даму.

– Кого? - заинтересовался Васюченко.

– Андрей Михайлович, она хочет сохранить инкогнито.

– Не вопрос! Но решение проблемы стоит денег.

– О какой сумме пойдет речь?

– Палата люкс?

– Нет, самая обычная, но одиночная, желательно с хорошим замком, чтобы клиентка не навострила лыжи.

– Это я гарантирую, - засмеялся Васюченко, - но вот цифру за услуги точно не назову.

– Давайте примерно, - скомандовал я.

Андрей Михайлович озвучил цену вопроса.

– Хорошо, - согласился я, - у меня есть гарантия, что к Лике не пустят посторонних?

– Посещения исключены.

– Ваш персонал не подрабатывает по вечерам?

– Что?!

– Ну неужели вы никогда не слышали о подобном? Врачи уходят, а медсестры за энную сумму проводят в лечебницу всех желающих.

– Иван Павлович!!! В моей клинике такое невозможно, - отчеканил Васюченко, - странно, что вы заподозрили…

– Я просто спросил!

– У нас строжайшая дисциплина, полнейшее соблюдение тайны.

– И передачу не возьмут?

– Никогда.

– Отлично, это подходит, - обрадовался я, - можно прямо сейчас отправить Лику к вам или уже поздно? Я готов заплатить двойной тариф за ночной вызов бригады медиков.

– Мы работаем круглосуточно, - пояснил доктор, - и «Скорая» для наших больных бесплатная. Говорите адрес.

Я назвал улицу, номер дома и квартиры.