От трескотни Сони у меня начала кружиться голова, а Работкина не собиралась захлопывать рот. Вопрос о справедливости был ею задан риторически, никакого ответа она не ожидала, продолжала болтать дальше, успев в перерыве между рассуждениями велеть мне:
– Снимайте ботинки и идите в гостиную.
Я повиновался и вновь оказался в комнате, где вчера развернулись печальные события.
С тех пор тут, похоже, никто не убирал. Везде были разбросаны вещи, на диване валялся серо-голубой махровый халат, на полу лежал плед и две подушки. Я вздрогнул, увидав на паркете полустертую белую линию. Бригада милиционеров, приехавшая по вызову, очертила место, где лежал труп Зои. Было очень душно.
– Фу, – скривилась Соня, – я не входила сюда с ночи, как прибежала к Ляльке, так у нее в спальне и сидела. Дышать нечем! Надо окошко приоткрыть.
С этими словами она подошла к занавескам, язык Работкиной продолжал болтать:
– Во, вечно Ляля драпировку до конца не сдвинет, ей красиво кажется, если окно полуприкрыто, стопор поставила. Идиотство полнейшее! Я ей сто раз говорила: из-за твоей красоты в комнате темно! Ну сейчас-то я их сдвину!
Соня резко дернула портьеру, в то же мгновение из ее складок высунулась простая вешалка и снова исчезла.
– Ваще! – всплеснула руками Работкина. – Кто ее сюда прицепил? На веревке привязал к карнизу! Во сделано как! Ездит вместе с тюлем! Зачем? Ну, Ляля! Вечно ерунду удумает! А еще у нее в ванной этажерка с цветами! Ну не дура ли, а? Хотя, если учесть, каково ей досталось! Так еще и не такие странности делать начнешь! Сначала Игорь с собой покончил. Лялька чуть с ума не сошла, она мужа обожала. У нее в голове четко застряло: Игорек – принц! Себя за лягушку считала! Вот е-мое! Это ее так воспитали! Нет уж, если у меня когда дети будут, не стану их гнобить, никогда! Хотя, теперь я знаю, к сыну и дочке можно по-разному относиться! Вот тетя Зоя. Чего она только ради Игорька не делала! Верочку погубила! Мне у них года два потом прям плохо было! Висела в квартире чернота, я ее спиной чуяла! А все Вера! Ну кто бы подумать мог! В десять лет в петлю влезть! Хотя Ларису и не посадили, да мучается небось! Не зря она отсюда съехала! Мать ее, Зинка, осталась! Первое время глаза в пол ходила, потом исчезла. Ну да столько лет прошло! Думает небось, все забыли! Конечно, люди про чужие беды не думают. Но я-то помню. Эх, Ларка! Вот уж Зинка ненавидит тетю Зою! О-о-о! Они один раз подрались! Вы чай хотите или кофе?
– Да, – машинально ответил я.
– Так чего? – захихикала Соня. – Чай с кофеем в одну чашку? Смешной вы! Чего дакаете? Примите решение. Все мужики такие, нерешительные.
Я потряс головой. Может, некоторые несчастные мужчины обращаются к бутылке, чтобы не слышать визгливого голоса супруги? Ей-богу, если ваша половина никогда не закрывает рта, это слишком сильное испытание. А у Работкиной синдром гиперболтливости, даже я, приученный к общению с Николеттой, и то почувствовал сейчас приступ морской болезни. Но надо попытаться разобраться в океане информации, который выливает передо мной Соня, а она как ни в чем не бывало неслась дальше:
– …вот Игоряха, например, в день свадьбы прямо испугался, заныл: «Я заболел», а Зоя на сторону Ляли встала, она ей роднее матери была, а та прямо без нее шаг ступить боялась!
– Кто без кого? – отмер я.
– Ляля без Зои, – пояснила Соня. – Так чай или кофе?
– Спасибо, все равно.
– Значит, чай, – сделала вывод Соня. – Пойдем лучше на кухню, мне в этой комнате не по себе.
Я покорно переместился в другое помещение. Рот Работкиной не закрывался ни на секунду, но, как ни странно, я начал понимать сумбурную речь Сони и постепенно более или менее разобрался в ситуации.
Глава 9
Мужа Зои звали Андреем Вяземским. Пара жила довольно мирно, во всяком случае, так казалось посторонним.
Мама Сони приходилась очень дальней родственницей Зое. Родство было сильно разбавленным, а дружба между женщинами оказалась крепкой. Соня частенько бывала у Зои. Игорь охотно бежал к девочке с игрушками, но Сонечке казалось неинтересным переставлять солдатиков и гонять по коридорам мяч. Она бы с огромным удовольствием посидела в гостиной, участвуя во взрослых разговорах, но мама всякий раз говорила дочери:
– Пойди поиграй с Игорьком, оставьте нас с тетей Зоей вдвоем.
И приходилось нехотя подчиняться. Соня не могла ослушаться родительницу, мамочка была тяжела на руку и запросто раздавала затрещины.