Крестики-нолики

5

В половине второго они устроили перерыв. В здании была небольшая столовая, открытая даже в столь поздний час. Именно в это время суток на улице совершалось большинство мелких преступлений, однако в столовой было тепло и уютно, к тому же бдительных полицейских ждала горячая еда с бесчисленными чашками кофе.

– Сплошная неразбериха, – начал Мортон, выливая кофе из блюдца обратно в чашку. – Андерсон и сам понятия не имеет, что он затеял.

– Дай, пожалуйста, сигарету. У меня кончились.- Для пущей убедительности Ребус похлопал себя по карманам.

– Черт возьми, Джон, – сказал Мортон, заходясь стариковским кашлем и протягивая через стол сигареты, – клянусь, в тот день, когда ты бросишь курить, я сменю нижнее белье.

Джек Мортон не был стариком, несмотря на некоторую невоздержанность, быстро и неумолимо приближавшую безвременную кончину. Тридцатипятилетний Мортон был на пять лет моложе Ребуса. За плечами у него тоже был распавшийся брак, четверо детей постоянно жили у своей бабушки, а их мать уехала с очередным любовником в подозрительно долгий отпуск. Вся эта треклятая ситуация, как сказал он однажды Ребусу, сплошное мучение для всех, и Ребус с ним согласился, поскольку и сам мучился угрызениями совести из-за дочери.

Мортон был полицейским с почти двадцатилетним стажем и, в отличие от Ребуса, начинал с самых низов, дослужившись до своего нынешнего звания исключительно благодаря упорному труду. Он рассказал Ребусу о себе, когда они вдвоем на целый день махнули на рыбалку в окрестности Берикшира. День был чудесный, у обоих отлично клевало, и к вечеру они подружились. Ребус, однако, не соизволил поведать Мортону свою биографию. На Джека Мортона Ребус произвел впечатление узника, сидящего в тюремной камере, построенной собственными руками. Говорил он о себе нехотя, а уж по поводу армейской службы и вовсе словечка не произнес. Мортон знал, что служба в армии порой именно так влияет на человека, и считался с желанием Ребуса хранить молчание. Возможно, именно в этом шкафу Джон спрятал парочку скелетов. У него тоже были тайные грешки за душой. Некоторые из наиболее примечательных арестов были произведены им с не вполне строгим соблюдением «соответствующих процедурных норм».

Мортон давно уже не стремился увидеть свое имя в газетных заголовках, кричащих о сенсационных преступлениях. Он попросту продолжал ходить на работу, получал жалованье, иногда подумывал о грядущей пенсии и мирной рыбалке на старости лет – и топил в алкоголе угрызения совести, терзавшие при мысли о жене и детях.

– Уютная столовая, – нехотя произнес Ребус, закуривая.

– Да. Я иногда здесь бываю. У меня есть знакомый в компьютерном зале. Между прочим, среди операторов полезно иметь своего человека. И глазом моргнуть не успеешь, как они установят нужный тебе номер машины, имя и адрес. Надо просто изредка ставить им выпивку.

– Заставь их тогда разобраться с нашей кучей подозреваемых.

– Погоди, Джон, скоро все досье будут в компьютере. А потом начальство сообразит, что больше не нуждается в таких рабочих лошадках, как мы. Останутся только парочка инспекторов с компьютерами на столах.

– Буду иметь в виду, – откликнулся Ребус.

– Это прогресс, Джон. Что бы мы без него делали? Попыхивали бы до сих пор трубками, гадали на кофейной гуще да пялились в лупу.

– Наверно, ты прав, Джек. Но вспомни, что сказал супер: «Давайте мне каждый раз дюжину толковых ребят и тогда можете отправить свои машины туда, где их сделали».

Говоря это, Ребус озирался по сторонам. Он увидел, что за свободный столик уселась одна из женщин, присутствовавших на инструктаже.

– И к тому же, – продолжал Ребус, – для таких людей, как мы, всегда работа найдется. Компьютеры никогда не будут способны на вдохновенные догадки. Тут мы их в два счета обставим.

– Может быть, не знаю. Между прочим, не пора ли нам возвращаться? – Мортон посмотрел на часы, осушил свою чашку и отодвинул стул.

– Иди, Джек. Я догоню через минуту. Хочу проверить одну вдохновенную догадку.

– Можно здесь присесть?

Ребус, держа в руке очередную чашку кофе, выдвинул из-под стола стул, стоявший напротив женщины, с головой ушедшей в чтение свежей газеты.

На первой полосе он заметил броский заголовок. Кто-то втихаря передал кое-какие сведения в местную прессу.

– Пожалуйста, – проговорила она, не поднимая глаз.