Крестики-нолики

– Готова моя ванна, Джон?

Джилл стояла перед ним, не стесняясь своей наготы. Она не стала приглаживать волосы, а очки оставила в спальне. Джон Ребус почувствовал, что душа его подвергается опасности. Да пропади оно все пропадом, подумал он, обхватывая ее бедра. Чувство вины может и подождать.

Потом ему пришлось вытирать пол в ванной – в очередной раз был опытным путем доказан Архимедов закон вытеснения воды. Вода разливалась в ванне, точно кисельные реки с молочными берегами, и Ребус едва не утонул.

И все же он почувствовал себя лучше.

– Господи, я просто несчастный грешник, – прошептал он, когда Джилл одевалась. Открывая дверь квартиры, она выглядела строгой и собранной, как если бы заходила к нему с двадцатиминутным официальным визитом.

– Может, условимся о встрече? – спросил он.

– Можно, конечно, – ответила она, роясь в своей сумочке. Ребусу стало интересно, почему женщины всегда это делают – особенно в фильмах и детективных романах – после того, как переспят с мужчиной. Неужели подозревают своих партнеров в воровстве?

– Но, пока идет это расследование, – продолжала она, – не стоит давать твердых обещаний. Давай просто постараемся не терять друг друга, идет?

– Идет.

Он надеялся, что она услышала в его голосе нотку смятения, разочарования маленького мальчика, которому отказано в просьбе.

На прощание они вежливо поцеловались сухими губами, и она ушла. Запах ее, однако, остался, и Ребус с удовольствием вдыхал его, готовясь к предстоящему дню. Он нашел рубашку и брюки, не пахнущие табаком, и не спеша оделся, стоя с мокрыми ногами перед зеркалом в ванной – любуясь собой и мурлыча церковный гимн.

Иногда жизнь бывает хороша. Иногда.

11

Джим Стивенс положил в рот три таблетки аспирина и запил их апельсиновым соком. Унизительно было сидеть в литском баре и у всех на глазах потягивать сок, но мысль о том, чтобы выпить хотя бы полпинты крепкого пенистого пива, вызывала у него тошноту.

Слишком много он выпил на той вечеринке – слишком много, слишком быстро и в чрезвычайно разнообразных сочетаниях.

Лита, конечно, не могли не коснуться новые веяния. Район гордился своими кафе во французском стиле, новыми барами, большими квартирами-студиями и дорогими магазинами. Но Лит по-прежнему оставался тем же старым портом, еще не забывшим далеких легендарных времен, когда бордоские вина галлонами выгружались с кораблей и продавались на улицах с запряженных лошадьми телег.

Трепеща под напором ветра перемен, Лит сохранил свой портовый дух – и традиционные портовые питейные заведения.

– Черт подери! – заорал кто-то за спиной у Стивенса. – Этот тип все пьет двойными порциями, даже безалкогольные напитки!

На спину Стивенсу опустился тяжелый кулак размером вдвое больше его собственного. Смуглый обладатель кулака опустился на соседний табурет. Рука так и осталась лежать на Стивенсовой спине.

– Привет, Поудин, – сказал Стивенс. В баре было душно, Стивенса прошибал пот, и сильно колотилось сердце: симптомы тяжкого похмелья. Ему казалось, что он даже потеет алкоголем.

– Ну и ну, Джеймс, старина, что за дрянь ты тут хлещешь? Бармен, побыстрее налейте этому человеку виски! От детского сока он того и гляди ноги протянет!

Поудин с хохотом убрал руку со спины репортера и, едва тот успел вздохнуть с облегчением, вновь опустил, больно ударив его ладонью. Стивенс почувствовал, как все его нутро содрогается, бурно протестуя.

– Сегодня моя помощь нужна? – спросил Поудин, сильно понизив голос.

Детина Поудин двадцать лет прослужил моряком, и тысячи портов оставили у него на теле шрамы и метки. О том, как он зарабатывает деньги теперь, Стивенс знать не желал. Детина подрабатывал вышибалой в пивных на Лотиан-роуд и в сомнительных заведениях в районе Лита, но это была лишь верхняя часть айсберга: судя по слою грязи, покрывавшему пальцы Поудина, он вполне мог своими руками вылепить всю теневую экономику из гнилой тучной почвы под ногами.

– Не очень, Детина. Нет, просто мне надо кое-что обмозговать.

– Принесите мне завтрак, пожалуйста! Двойную порцию каждого блюда.

Бармен, разве что честь не отдав, унесся исполнять заказ.

– Как видишь, – сказал Поудин, – ты не единственный, кто все заказывает в двойном количестве, а, Джимми?

Ладонь вновь поднялась со спины Стивенса. Он скорчил гримасу в ожидании шлепка, но вместо этого рука бухнулась рядом на стойку. Он вздохнул с облегчением.