– Может, все-таки лучше обратиться в милицию? – осторожно предложил я.
– Не пори чушь, – оборвал меня хозяин, – я совершенно не собираюсь сажать за решетку родственников, сам накажу того, кто крысятничает. И потом, как я обнародую сумму?
– Почему бы нет? Вы же состоятельный человек.
– Ваня, – с жалостью проговорил Кузьминский, – это черный нал, деньги, припрятанные от налоговой инспекции. Поверь мне, лучше уж даже не искать вора совсем, чем озвучивать количество купюр в моем столе. Получу такую кучу проблем, такой геморрой…
Кузьминский замолчал и снова потянулся к сигаретам. Мне же на ум пришел неожиданный вопрос: отчего в нашем современном понимании слово «геморрой» является синонимом головной боли?
Глава 8
Выспаться мне так и не удалось. Тщательно вымывшись, я сунул скомканную одежду незнакомой старухи в пакет, с огромным облегчением облачился в костюм и поехал отчитываться перед Норой.
Ленка открыла мне дверь и воскликнула:
– Вы чегой-то похудели.
– Быть того не может, – ответил я, снимая ботинки и нашаривая тапки.
– Точно говорю, – настаивала она, – прямо лицо кожей обтянулось, а глазья внутрь черепа провалились.
Я запихнул обувь повыше. Эту привычку приобрел с тех пор, как в доме появился кот Василий вместе со своей хозяйкой Мирандой [2]. Гадкое животное обожало использовать ботинки в качестве сортира. Но сейчас, слава богу, кота нет. Миранда учится в Лондоне, в закрытом колледже, а Василий и Филимон теперь живут у наших приятелей в загородном доме. Кстати, для тех, кто не в курсе: Филимон – не мужчина и не мальчик, а простой кролик. Василия больше нет в нашем доме, но привычка ставить ботинки высоко у меня осталась.
Стоило войти в кабинет, как Нора наехала на меня, в самом прямом смысле слова – в кресле.
– Ты почему не берешь мобильный?
Я вздохнул. Вот еще одна проблема – сотовый пропал вместе с пиджаком.
– Увы, я потерял его.
– Где?
Однако дурацкий вопрос. Знал бы где, пошел и взял бы.
– Понятия не имею, просто выронил на улице.
– Изволь сейчас же купить новый!
Я кивнул:
– Сегодня же отправлюсь в салон.
– Да уж, сделай милость, – злилась Элеонора, – а теперь выкладывай!
Выслушав мой рассказ, она побарабанила пальцами по подлокотнику кресла.
– Странно, однако. Сто десять кусков! Может, у кого-то из членов семьи имелись долги на эту сумму?
Я пожал плечами и напомнил:
– До этого бесследно испарились еще двадцать тысяч. Значит, в общей сложности сто тридцать.
– Ага, – протянула Нора, – сдается мне, у кого-то были большие денежные проблемы, ну-ка, еще раз перечисли всех обитателей.
Я начал загибать пальцы:
– Белла и Клара…
– Этих можно смело сбрасывать со счетов, – самоуверенно заявила Нора.
– Почему?
– Они еще дети.
– Вовсе нет, – попытался возразить я, – одна ходит в университет, вторая учится в институте, и они ненавидят друг друга по-взрослому…
– Ерунда, – бесцеремонно прервала меня Элеонора, – ну зачем им столько денег?
На мой взгляд, женщина всегда найдет, куда пристроить и рубли, и доллары. Если она ни в чем остро не нуждается, все равно не устоит и потратит любую попавшую в руки сумму на сущую ерунду. Никогда не забуду, как мы с Жанной заглянули в универмаг.
Постоянно повторяя: «Похожу здесь всего минутку» и «Мне совершенно ничего не надо», эгоистка прошлялась по этажам полдня.
Она приобрела сервиз, комплект постельного белья, кучу керамических безделушек, несметное количество косметики, две совершенно неподходящие ей кофточки, плюшевого мишку, открытки с изображениями собачек, три горшка с кактусами и один с фикусом. Апофеозом был диванный валик в виде выстроившихся в ряд тигрят.
Обвешанный пакетами, я практически без сил рухнул в автомобиль и трясущейся рукой начал засовывать ключ в замок зажигания. Жанночка же, свежая, словно утренний круассан, блестя глазами, громко верещала:
– Абсолютно отвратительный магазин. Совершенно не на чем остановить взгляд, так ничего и не купила. Вот позавчера с Лелей заглянули в «Крокус-сити». Уж там мы оторвались, нашопились от души, все покупки в Лелькин автомобиль не влезли.
На всякий случай сообщу вам, что у Лели «Лэндкрузер», дорогущий джип размером с троллейбус…
– Следовательно, Белла и Клара отпадают, Маргарита с Павлом тоже, – неслась дальше Нора.