13 несчастий Геракла

– Ты не болела лейкозом?

– Это что такое? – удивилась якобы больная.

– Где Валерий? – Рая вновь повторила вопрос и услышала тот же ответ:

– На работе.

Прокопенко вышла на улицу и села в скверике на лавку. Время бежало, но любовник не спешил к домашнему очагу. Около полуночи Рая уехала к себе. Валерий появился на работе только во вторник. Любовница кинулась к нему.

– Где деньги?

– Понимаешь, – завел было он, – я не успел в Тверь смотаться, Кларе было очень плохо, пришлось сидеть около нее не отходя. Может, извернешься как-нибудь? Я скоро верну деньги!

С глаз Раечки упала пелена. Она увидела, что Валерий удивительно похож на крысу, поразилась, как же не замечала этого раньше, и воскликнула:

– У твоей Клары великолепный аппетит, что, согласись, очень странно для умирающей! Слопала целый торт и не поморщилась!

– Так это ты была, – поскучнел Валерий. – Ладно, наши отношения закончены. Не хочу иметь дело с бабой, которая способна вот так внаглую завалиться в чужой дом!

– Верни деньги!

– Какие? – совершенно спокойно спросил Валерий.

Рая обомлела:

– Елочные.

– При чем здесь я? – пожал он плечами. – Их ты собирала!

У бедной лаборантки потемнело в глазах.

– Но я дала их тебе.

– И где расписка?

Раечка потеряла дар речи.

– Ничего я не брал, – отчеканил Валерий, – если сама расфуфыкала деньги, нечего на других сваливать…

Естественно, в кабинет директора был немедленно вызван Валерий. Он держался уверенно и спокойно отвечал начальству:

– У Прокопенко разум помутился, такое случается с одинокими бабами. Ну зачем она мне нужна? У меня жена, дочь. Сами знаете, я работаю нормально, никогда никаких скандалов. Она деньги растратила, а теперь выкручивается.

Раечка забилась в истерике. Обозленный директор смотрел то на нее, то на Валерия. Вдруг Прокопенко закричала:

– Кира!!!

– Господи, – вздрогнул директор, – это еще кто?

– Сейчас, – засуетилась Раечка, – погодите.

Через пару минут она привела в кабинет еще одну сотрудницу, Киру Слонову, которая сказала:

– Валера брал эти деньги.

– Да ну? – вскинул брови ловелас. – И откуда сие известно?

– Мне Рая сказала, – пояснила Кира, – пришла в бухгалтерию и попросила поменять пачку мелких купюр на крупные. Сказала, что дает тебе в долг, десятками неудобно. А мне-то что, я взяла и поменяла.

– Вот, – радовалась Рая, – вот свидетель.

– С ума сойти, – всплеснул руками Валерий, – свидетель – это тот, кто непосредственно видел факт передачи ассигнаций. А тут чушь какая-то: одна другой сказала… Да соврала Раиса! Для себя она их меняла. Для себя!

Прокопенко завыла и заколотилась головой о стол. Кира налетела на Валерия, Нелли Сергеевне стало плохо, а директор заорал:

– Хватит! Сейчас вызовем милицию, пусть она разбирается, кто кому сколько дал и зачем!

– Не надо, – задохнулась Рая, – меня посадят!

– Негодяй, – заорала Кира, пытаясь ударить Валерия.

– Дура, – вспылил тот.

Еще бы секунда, и вспыхнула драка, но Владимир Иванович неожиданно железным тоном заявил:

– Так! Хватит! Пишите заявление об уходе! Все!

– И я? – испугалась Кира, пятясь к двери.

– Ты ступай в бухгалтерию, – распорядился директор.

Кира мигом убежала.

Увиденная сцена тяжело подействовала на Нелли Сергеевну. Она отчего-то сразу поверила Раечке. Окончательно уверенность в виновности Валерия пришла к ней тогда, когда тот без всякого сопротивления накропал заявление по собственному желанию. Если человек ничего плохого не сделал, наверное, он станет настаивать на вызове милиции, попытается спасти свое честное имя…

И Рая и Валерий покинули НИИ.

– Где он теперь работает, вы случайно не знаете? – спросил я.

– Честно говоря, мне это неинтересно, – ответила председательница месткома, – а вам очень надо?

– Ну хотелось бы узнать.

Нелли Сергеевна поворошила бумаги.

– Кажется, я на календаре записала. Ага, вот он, позвоните по номеру…

– Это чей телефон? – осведомился я.

– Пару недель назад, – пояснила Нелли Сергеевна, – сюда пришла Прокопенко.

Нелли Сергеевна весьма удивилась, увидав в своем кабинете бывшую лаборантку, и довольно невежливо осведомилась:

– Чему обязана?

Раечка села на стул и зачастила:

– Не могу жить с клеймом воровки, у меня на нервной почве язва открылась, очень плохо себя чувствую.