Инстинкт Бабы-Яги

— Ладу сгубил рак! — потерял самообладание Петр Александрович.

Кока сморщилась:

— Ну да, ясно! Ваня, забирай бедную девочку, и уходите. Естественно, ребенок сказал правду, смотрите — она вся красная от стыда!

Миранда упорно смотрела в пол.

— Сначала уйду я, — сердито заявил профессор.

— Не смею задерживать, — ледяным тоном отчеканила Николетта, — вам отказано от дома.

— Ко мне тоже более прошу не являться, — отрезала Кока, — мне педофилы в гостиной не нужны!

Петр Александрович, бледный, вылетел в коридор.

— Сейчас этот пакостник оденется, и ты спокойно уедешь, — маменька погладила девочку по голове.

— Спасибо, тетя Николетта, — прошептала Миранда, сохранявшая огненно-красный цвет лица.

Мне стало жаль ребенка, в душе бушевала злоба: ну, профессор!

— Это безобразие, — заорал из прихожей Петр Александрович, — кот уделал все мое пальто!

— Так вам и надо, — мигом ответила Кока, — животные всегда чуют подлецов.

Спустя десять минут мы плавно двигались в не слишком плотном потоке машин. Василий вел себя очень смирно, забившись в самый дальний угол заднего сиденья.

— Надеюсь, он не описает подушки, — вздохнул я.

Миранда обернулась:

— Нет, небось все на пальто профессора истратил.

— Ты извини, детка, но я и предположить не мог, что Петр Александрович выкинет подобный фортель.

— Ерунда.

— Представляю, как тебе неприятно.

— Успокойся, Ваня, он ко мне не приставал.

От неожиданности я выпустил руль.

— Ты наврала! Зачем?

— Отомстила, — начала было Миранда и закричала: — Ваня, тормози!

Я машинально повиновался, но поздно: «Жигули» плавно въехали в джип.

— Ты, козел! — загремел, вылезая, шофер, здоровенный бугай в кожаной куртке. — Фару разбил, бампер помял, ну ты попал на две штуки баксов.

Я, как мог, попытался успокоить мужика:

— Естественно, я все уплачу.

Сотрудников ГИБДД пришлось прождать больше часа. Наконец появились двое парней в форме и стали составлять протокол. Сначала опросили бугая, потом обратились ко мне, но тут Миранда, вновь пунцовая, заявила:

— Дядя милиционер, тот шофер врет, он ехал задом и сам в нас попал.

Бугай разинул рот.

— Да? — удивился патрульный. — А почему же твой папа с ним соглашается?

Миранда ухватила меня за руку:

— Папочка испугался, тот дядечка пообещал его убить.

— И не стыдно вам? — налетел сержант на водителя джипа.

— Да ты че, командир? — ответил тот. — Девка пургу гонит, без понтов говорю, этот фраер в меня сам впендюрился.

— Ребенок не врет, — покачал головой второй милиционер, — вон, вся красная. Так как?

— Если ко мне претензий нет, то я поеду, — быстро сказал я, вталкивая слабо сопротивляющуюся девочку в машину.

Шофер джипа крякнул и сказал Миранде:

— Далеко пойдешь! Еще встретимся! Уши тогда оборву.

Девочка молча шмыгнула в салон, я отъехал на соседнюю улицу, припарковался и налетел на ребенка:

— Почему соврала инспектору?

— А зачем тот шофер тебя козлом обозвал? — парировала Миранда. — За козла отвечать надо. Мне не нравится, когда тебя обижают!

— Я сам способен разобраться.

— А вот и нет.

— По какой причине ты оболгала профессора?

— Гнида! — поморщилась Миранда. — Сижу я, значит, на диване, изображаю придурка, а к этому Петру Александровичу подкатывает тетка расфуфыренная, в бежевом платье, ну та, которую Василий поцарапал…

— Жоржетта Миловидова, дальше!

— Села около этого хмыря и загундосила: «Ну, сегодня у Николетты скучно. Отчего она не позовет побольше мужчин?» А профессор отвечает: «Хочет сына женить, надеется, что ее великовозрастный оболтус наконец найдет пару, вот и стягивает сюда молодых женщин, а юноши ей не нужны. Слишком ее сынок инфантильный, разбалованный, будет на чужом фоне бледно выглядеть. Впрочем, он всегда на дурака похож».

— Ну и что?

— Он обидел тебя!!!

— Миранда, это светская вечеринка, у людей всегда яд с языка капает.

— Он обидел тебя, а я отомстила.

Не найдясь, что ответить, я поехал домой, но потом все же спросил:

— Как же тебе удается столь естественно краснеть?

— Я всегда бордовой делаюсь, когда смешно, а смеяться нельзя, — сонно пояснила Миранда. — Имей в виду: враги моих друзей — мои враги.

Глава 15

К Елистратовой я попал на следующий день, часам к пяти вечера. Едва она распахнула дверь, как стало понятно, ее следует звать Наташенькой, Наточкой, Натой, но только не величать по отчеству, потому что ей, очевидно, едва исполнилось двадцать.