Темный горизонт

– Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа… Аминь!

Выпустив последний заряд, Егор опустил пистолеты. Призраков больше не было. Он вытер потный лоб рукавом пальто, повернулся к Гееру и сказал:

– Кажется, мы справились.

– Да, – отозвался медиум, вглядываясь в обрывки серебристого тумана. – Похоже на то.

Геер тоже опустил стволы и шумно перевел дух.

– Ты нас чуть не угробил, Егор. Хорошо, что ты вовремя сумел взять себя в руки. И хорошо, что у нас были амулеты Бергера.

– А я думал, дело в молитве.

– Может быть, и так, – согласился медиум. – А может быть, и нет. Амулеты Брегера – высокочастотные аннигиляторы. Они уничтожают саму пространственно-временну?ю ткань. Вернее, проделывают в ней хорошие дыры.

Медиум выщелкнул из пистолетов опустевшие обоймы, сунул один из пистолетов под мышку и полез в карман за новыми обоймами.

– Они могут вернуться, – сказал он. – Поэтому будь наготове.

Геер перезарядил пистолеты, подождал, пока Волчок сделает то же самое, после чего поправил на спине рюкзак и, не желая больше тратить время на разговоры, зашагал к подъезду.

9

Как ни странно, в квартире царил полный порядок. Вещи были нетронуты, мебель не разбита, на стенах поблескивали целыми стеклами офорты, ковер на полу сохранил свои краски, и даже пыли почти не было.

– Как будто и не уходил, – с хмурым удивлением проговорил Волчок.

– Еще один парадокс Оптины, – спокойно отозвался Геер. – Пора тебе уже привыкнуть.

Егор прошел к стеллажам с книгами. Медиум с любопытством скользнул взглядом по корешкам, присвистнул.

– Да здесь целое состояние. Почему я раньше не знал?

Волчок протянул руку к томику стихов Батюшкова, выдвинул его из ряда книг, просунул за него руку и нажал на тайную клавишу. В стене что-то щелкнуло, потом раздался скрежет, и один из офортов отошел от стены.

Геер с любопытством наблюдал за действиями Волчка.

– Здорово ты это придумал, – похвалил он. – Долго делал?

Волчок хмыкнул:

– Если бы я помнил.

Он подцепил край офорта пальцами и потянул на себя. Офорт отъехал в сторону, и под ним обнаружилась стальная дверца сейфа.

– А компакт-диски с музыкой у тебя есть? – поинтересовался Геер.

– Посмотри в соседней комнате, над проигрывателем. – Егор взглянул на электронный кодовый замок и озадаченно нахмурился. – Дьявол… Какая же тут должна быть комбинация?

Геер повернулся, чтобы идти, но любопытство удержало его на месте.

– Ты что, и этого не помнишь? – удивился он.

Егор покачал головой:

– Нет.

– Попробуй день своего рожденья.

Егор протянул руку и прошелся пальцами по кнопкам с цифрами. Убрал руку, подождал. Ничего не произошло.

– Какое сегодня число?

– Двадцать восьмое августа.

– А год?

– Две тысячи семьдесят второй. Но не думаешь же ты, что…

Егор набрал дату на щитке кодового замка. Раздался сухой щелчок, и дверца приоткрылась.

– Подожди… – Геер недоуменно моргнул. – Выходит, ты знал, что придешь сюда именно в этот день?

– Выходит, что так.

Лицо медиума вытянулось от изумления.

– Но… как? Откуда?

– Спроси чего-нибудь полегче.

Егор открыл дверцу. Вопреки ожиданию открылась она мягко, почти бесшумно. Он сунул руку в сейф, а затем с величайшей осторожностью достал из него белую пластиковую коробку.

Геер замер на месте, вытянув шею и с любопытством разглядывая коробку. Егор поддел крышку пальцами и, затаив дыхание, открыл ее. На дне коробки лежали часы «Командирские». Стальной браслет был чист – ни единого пятнышка ржавчины. Волчок достал часы и поднес их к уху.

– Ну, как? – насмешливо спросил Геер. – Идут?

Егор молча протянул часы медиуму. Тот взял их и, все еще усмехаясь, поднес к уху. Усмешка медленно сползла с его губ. Он посмотрел на Волчка расширившимися от изумления глазами и пробормотал:

– Идут. Часы идут!

Егор улыбнулся.

– Очередной парадокс Оптины, дружок. Пора бы тебе уже привыкнуть, – повторил он недавнюю подколку Геера. – Давай сюда.

Он забрал у медиума часы и сжал их в кулаке.

– Что дальше? – спросил Геер.

– Иди поищи диски с музыкой, – сказал ему Егор.

– А ты?

– А я присяду и отдохну. Загонял ты меня совсем.

Геер пожал плечами, развернулся и пошел в соседнюю комнату. Волчок поискал взглядом место поудобнее, увидел мягкое кресло с потертой красной обивкой и прошел к нему. Перед мысленным взором Егора возникла картинка: профессор Терехов восседает в этом кресле с хрустальным фужером в руке и холодноватым, вальяжным голосом изрекает: