Звёздная Тень

— Счетчик сказал, что должен попасть к Андрею Хрумову… моему деду…

Взмах щупалец:

— Андрей Хрумов — человек, обвиняющий Конклав в излишней жестокости?

— Да.

Жаль, что деда здесь нет. Порадовался бы такой популярности. Я понял, что говорить придется долго.

Но я не предполагал, что это будет так долго…

— Мы не захотели союза с Геометрами.

— Почему? Это раса, идентичная вашей. Это — естественный союзник.

— Их мораль не менее жестока, чем мораль Конклава.

— Ты тоже считаешь, что мы жестоки?

Я посмотрел в плоские блюдца глаз.

— Да, Даэнло, ответственные за Человечество…

Прошла ночь, и над Цитаделью поднялось солнце. Тусклая, далекая, красная звезда — она казалась случайным недоразумением рядом со сверкающей тучей Торппа.

Я говорил:

— Командующий Алари присвоил мне звание офицера — чтобы поручить выполнение разведки в Ядре.

— Это превышение его полномочий, — сказал даэнло. Помолчал и тем же скучным голосом добавил: — Я ошибся. Командующий независимой боевой единицей может проводить разведывательные миссии и привлекать к ним представителей более Слабых рас. Командующий, ты оправдан. Можешь покинуть круг обвинения.

Черная мышь рядом со мной шевельнулась:

— Сильные Даэнло, по праву старшего офицера я должен присутствовать при допросе человека Петра Хрумова.

— Ты можешь остаться. Тебе принесут пищу и воду.

Мне подобной поблажки не предоставили. Впрочем, созданное куалькуа тело вряд ли нуждалось в пище. Я все говорил. Солнце сползло к закату. Торпп дрейфовал по небу — может, ему было скучно следить за медленной беседой органических существ.

— Человек расы Геометров, Ник Ример, ввел свою планету в Тень…

— Это значит, что планета Геометров защищена?

Хороший вопрос. Я пожал плечами:

— Она никогда не была беззащитной. Но теперь… на месте Сильных рас я не стал бы атаковать Геометров.

— Это совет — или угроза?

— Это совет.

— Хорошо. Продолжай.

Вновь наступила ночь, когда я закончил. Не знаю, отдыхали ли другие чужие. Даэнло не отходил от меня ни на миг.

— Ответь — как поступит раса куалькуа со своим Зерном Врат?

— Я не знаю…

— Спроси у куалькуа.

Я недоуменно посмотрел на даэнло, чей загривок украшал бесформенный мешок.

— Они никогда не разговаривают с нами. С тех пор, как их мир был уничтожен и домом их стал космос. Они служат, но не отвечают. Спроси.

Я вздрогнул, понимая. У расы куалькуа нет планеты, куда они могут принести Зерно. Они живут повсюду… в каждом мире Конклава… кто обойдется без услуг маленьких камикадзе, послушных переводчиков, верных рабов? Тот пяток рас, чья жизнь не основана на органике…

«Куалькуа?»

«Скажи им, что я не решил».

— Он не решил, — повторил я. — Он еще не решил.

— Конклав не хочет вхождения в Тень, — сказал даэнло. Будто жалуясь мне. — Даже если наши предки вышли из Ядра… мы пока не хотим вхождения в Тень. Спроси его, когда он решит? Через какое время?

«Спроси его, что такое время», — ответил куалькуа.

— Он спрашивает, что такое время, Сильные Даэнло…

Даэнло молчал. Не твоя ли раса жгла мир Куалькуа, Сильный? Может быть, и не нужный им мир… всегда ли мы любим лишь то, что нам нужно…

Как они принимают решение? Будут совещаться? Проголосуют… поднятием лап и щупалец, выбросом протуберанцев и псевдоподий?

— Человек Петр Хрумов, представитель Человечества. Ваши действия выходят за рамки разрешенного Слабым расам.

Это приговор?

— Но ваши действия не принесли вреда Конклаву. Наоборот…

Даэнло помолчал.

— Человек Петр Хрумов, скажи куалькуа, что мы выяснили все необходимое и не нуждаемся больше в его услугах переводчика. Первоначальное обвинение со Слабых рас, известных как Человечество, Алари, Счетчики, Куалькуа, снято. Мы будем решать. Ты свободен.

Я еще успел посмотреть на алари и даже протянуть к нему руку. То ли прощаясь, то ли просто желая коснуться командующего, до конца оставшегося со своим офицером.

Но мир уже мерк. Куалькуа прекратил поддерживать копию моего тела.

А мне предстояли заботы с телом настоящим. Звезды все так же пылали в небе Ядра, равнодушные и прекрасные, и ничего в них не было — ни вызова, ни любви.

Просто звезды.

Я лежал на земле, закутанный во что-то вроде одеяла. Рядом горел костер, и три неподвижные фигуры замерли у огня.