Сумеречный Дозор

…Мы сидели на чистом, скобленом полу и тяжело дышали. Нам сейчас было одинаково плохо, что Темному Инквизитору, что Светлому дозорному.

– На. – Эдгар неловко запустил руку в карман пиджака, выудил оттуда плитку шоколада «Гвардейский». – Ешь…

– А ты? – срывая обертку, спросил я.

– У меня еще… – Эдгар долго рылся в карманах, наконец-то нашел еще одну шоколадку. На этот раз «Вдохновение». Стал разворачивать одну за другой шоколадные палочки.

Некоторое время мы жадно ели. Сумрак выкачивает силы – и речь идет не только о магической Силе, но и о банальном уровне глюкозы в крови. Это то немногое, что удалось выяснить о Сумраке методами современной науки. Все остальное – по-прежнему загадка.

– Эдгар, сколько слоев у Сумрака? – спросил я.

Эдгар прожевал очередную шоколадку и ответил:

– Я знаю о пяти. На четвертом был первый раз.

– А что там, на пятом?

– Я лишь знаю, что он существует, дозорный. Не более того. Я и о четвертом-то ничего не знал.

– Там появился цвет, – сказал я. – Он… он совсем другой. Верно?

– Угу, – пробормотал Эдгар. – Другой. Не нашего это ума дело, Антон. И не наших сил. Гордись, что побывал на четвертом слое, там и маги первого уровня не все бывали.

– А вы, значит, можете?

– По служебной необходимости, – подтвердил Эдгар. – В Инквизицию не обязательно идут самые сильные. Нам надо что-то противопоставить спятившему магу вне категорий, верно?

– Если спятит Гесер или Завулон – ничего вы им не противопоставите, – сказал я. – Даже с ведьмой не получилось…

Эдгар подумал и согласился, что против Гесера или Завулона Московское бюро Инквизиции слабовато. Но только в том случае, если они оба нарушат Договор одновременно. А так… Гесер будет рад помочь в нейтрализации Завулона, Завулон – в нейтрализации Гесера. На том Инквизиция и стоит.

– Что теперь делать с ведьмой? – спросил я.

– Будем искать, – деловито ответил Эдгар. – Я уже связался со своими, район оцепят. На тебя можно рассчитывать в дальнейшем?

Я подумал.

– Нет, Эдгар. Арина – Темная. И что-то она и впрямь натворила… семьдесят с лишним лет назад. Но если ее использовали Светлые…

– То ты продолжишь стоять на своей стороне, – с отвращением сказал Эдгар. – Антон, неужели ты не понимаешь? Нет ни Света, ни Тьмы в чистом виде. Оба ваших Дозора – все равно что демократы и республиканцы в Америке. Ссоры, споры, а по вечерам – совместные коктейль-пати.

– Еще не вечер.

– Вечер – он всегда, – мрачно сказал Эдгар. – Поверь, я был законопослушным Темным. Пока не прижало… пока не ушел в Инквизицию. И знаешь, что я теперь думаю?

– Скажи.

– Сила ночи, сила дня – одинаково фигня. Я между Завулоном и Гесером больше разницы не вижу. Вот ты мне симпатичен… по-человечески. Придешь в Инквизицию – рад буду вместе с тобой работать.

Я усмехнулся:

– Вербуешь?

– Да. Любой дозорный вправе пойти в Инквизицию. Тебя не вправе задерживать. Даже отговаривать не вправе!

– Спасибо, но меня не надо отговаривать. Я не собираюсь идти в Инквизицию.

Эдгар с кряхтением поднялся с пола. Отряхнул костюм – хотя на нем и так не было ни пылинки, ни складочки.

– Костюмчик-то заколдован, – сказал я.

– Просто умею носить. И ткань хорошая. – Эдгар подошел к книжному шкафу, достал какую-то книгу, полистал. Другую, третью… С завистью произнес: – Какая библиотека! Узкоспециальная, но…

– Я думал, что тут и «Фуаран» есть, – признался я.

Эдгар только засмеялся.

– С избушкой-то что делать будем? – спросил я.

– Вот видишь – ты продолжаешь мыслить как мой союзник! – немедленно заметил Эдгар. – Повешу защитные и сторожевые заклинания, что еще… Часа через два-три сюда прибудут эксперты. Проверят все досконально. Идем?

– А сам не хочешь порыться? – спросил я.

Эдгар внимательно осмотрелся и сказал, что не хочет. Что в домике может оказаться множество неприятных сюрпризов, оставленных хитрой ведьмой. И что копаться в инвентаре ведьмы вне категорий – занятие вредное для здоровья… пусть уж им занимаются те, кому это по должности положено.

Я подождал, пока Эдгар развесит вокруг избушки несколько сторожевых заклятий, – помощи ему не потребовалось. И мы двинулись к поселку.

Обратный путь оказался куда длиннее. Словно исчезло какое-то неуловимое волшебство, помогавшее нам выйти к домику ведьмы. Зато Эдгар стал куда словоохотливее – может быть, моя помощь расположила его к откровенности?