Родимые пятна

— Скажите мне, мисс Вульф, могу ли я сделать из всего рассказанного вами вывод, что это вы звонили в офис моего племянника два дня назад?

Я не видела причин для того, чтобы и дальше выдавать себя за Фиону Килмартин, а потому сказала, что так оно и было.

— Прошу прощения, но он вряд ли смог бы вам чем-то помочь, поскольку Кэролайн Гамильтон никто никогда в компанию «Авиация Бельмона» на работу не нанимал, так что он был абсолютно точен в том, что велел вам передать.

— Значит, она была нанята вами? — сказала я спокойно, в то время как сводный оркестр полисменов и сыщиков наигрывал в душе моей «Аллилуйю».

— Да, это я нанял ее. Но, помнится, на очень краткий срок, а потому не уверен, что сумею быть вам полезным.

— Хотя бы расскажите, что произошло…

— Конечно. Ну, как вы уже выяснили в ходе своего расследования, я, действуя через фирму «Авиация Бельмона», обратился в лондонское агентство «Потенциал», дабы они опубликовали мое объявление о найме. Как вы, вероятно, заметили, и объявление, и собеседование были направлены на отбор девушки, которая обладала бы определенными качествами. Я понимаю, такой метод предложения работы не мог не вызвать у вас подозрений. Думаю, если вы узнаете правду, она вам, вероятно, поможет. Хотя девушка и нанималась через компанию, но исключительно для работы в моей семье. Как бы это поточнее назвать?.. Ну, скажем, мы искали общительную компаньонку для моей жены Матильды. Полагаю, мне придется объяснить вам некоторые семейные обстоятельства более полно. Мы с Матильдой состоим в браке около шести лет, и все это время пытались обзавестись ребенком. Жена гораздо моложе меня, но медицинская наука, увы, не глядит на возраст. И после многочисленных исследований выяснилось, что в организме Матильды есть определенные отклонения, не позволяющие ей зачать. А с тех пор, как мое здоровье пошатнулось, что стало особенно очевидно в прошлом году, мы поняли, что обречены на бездетность. Меня это огорчило, но не так сильно, как Матильду. Я смирился с возможностью умереть бездетным уже несколько лет назад, после смерти единственного сына. Но у меня всегда была моя работа, позволявшая как-то это переносить. А вот жена… ну, она переживала это гораздо тяжелее. Доктор посоветовал ей уехать, немного попутешествовать, но тут я начал болеть, и она не захотела надолго покидать меня. Матильда еще полна сил, у нее много свободного времени, так что я — мы — подумали, что молодая компаньонка, умная и не лишенная обаяния, поможет ей справиться с депрессией. Жена превосходно говорит по-английски, она, знаете ли, много лет проработала в компании переводчиком, да и вообще очень любит Англию. К тому же— надеюсь, вы сумеете это понять— мы не горели желанием сделать ее недомогание добычей прессы и ТВ, которые тотчас распространят эти сведения по всей Франции. Таким образом, давая объявление о найме в Англии, мы полагали, что избежим этого. Я не сомневался, что если мы сумеем найти подходящую молодую особу, возможно, с теми же интересами, что и у моей жены… Ну, так или иначе, желающие отозвались. Кэролайн Гамильтон была одной из первых, с кем нам довелось познакомиться. Она обоим нам сразу понравилась. Особенно моей жене, которая, как и эта девушка, интересовалась балетом, в свое время даже подумывала заняться им профессионально. Словом, у них с Кэролайн сразу же нашлось много общих интересов.

Тут он умолк, и сил, чтобы поднять чашку, у него оказалось достаточно. Отпив немного кофе, он продолжил:

— Лично вы с Кэролайн, если не ошибаюсь, никогда не встречались? А жаль. Это была удивительная женщина, живая, правда, немного своевольная в каком-то смысле, но очаровательная и полная энергии. Казалось, она готова к переменам, способным изменить ее будущее, к новым дружеским связям. Вообще это была сильная личность. Совсем не то, что Матильда. Словом, она подходила нам по многим показателям. В течение следующих двух месяцев мы встречались с ней неоднократно. И с каждым разом она все больше нравилась нам. В конце апреля мы предложили ей работу, она согласилась. Приехала почти сразу же. И первые шесть или восемь недель все шло просто превосходно, работа ей нравилась. Потом что-то резко изменилось. Подчас она становилась какой-то отстраненной, жаловалась на усталость, часто болела.

Мы, естественно, были обеспокоены. Матильда даже предлагала ей обратиться к врачу. Однако вскоре необходимость в этом отпала: вы, конечно, знаете, что с ней случилось. Когда она сказала нам о своей беременности, мы были просто потрясены. Особенно, жена, которая, как вы понимаете, была страшно огорчена. Конечно, я предложил Кэролайн некоторую финансовую поддержку, в чем она, вероятно, нуждалась, но было ясно, что у нас ей оставаться не стоит. Для Матильды это было бы слишком болезненно. Да и сама Кэролайн не хотела оставаться. Она уехала, насколько я помню, в начале июля. С тех пор мы ничего о ней не слышали. Нет нужды говорить, что мы часто вспоминали ее, гадая, что с ней случилось. Я теперь, увы, это знаю. И могу только одно сказать, что глубоко скорблю. Она была слишком юной для такой трагедии.