Родимые пятна

— Видишь, что получается, когда ты не докладываешь доброму дяде, чем занимаешься. А теперь я смогу встретиться с тобой разве что при свете луны.

— Перестань, Фрэнк. Я ведь звонила тебе, забыл?

— Да уж, но ты, надеюсь, не станешь отрицать, что получила эту работу через меня. Так что мне причитаются комиссионные.

— Опять ты за свое! Хорошо, плачу тебе десять процентов, но и десять процентов работы тогда ложится на тебя.

— Ну что ж… Догадываюсь, что тебе нужно. В успехе, правда, не уверен. Разве что этот твой подозрительный малый уже имеет преступное прошлое.

— Пожалуйста!

— Да ладно уж, ладно. Но потребуется часов двенадцать, не меньше. Ты знаешь, как зовут этого типа? Впрочем, молчи, я и сам догадываюсь, что у тебя нет ничего, кроме номера его машины.

Когда я вышла, машина стояла все там же. Парень в фуражке торчал на углу, всматриваясь в магазинную витрину. Вновь я увидела его в метро. На станции Гудж-стрит он поднимался по эскалатору, а я шла по лестнице и, когда выбралась наверх, он исчез и на глаза мне больше не попадался. Правда, еще не закончился час «пик», так что он прекрасно мог затеряться в толпе. Я решила плюнуть и забыть о нем.

Входя в гинекологическую клинику, я вспоминала былое. Хью Гелтон… Не столько врач, сколько прежняя, не до конца угасшая привязанность. Это было довольно давно, но мне нравилось думать, что именно я подтолкнула его к выбору специальности, гинекологии. Бывший любовник… Связывало нас тогда скорее физическое влечение, нежели подлинно глубокие чувства. Уж слишком мы были молоды и слишком еще похотливы для истинной любви. Когда мы с ним сошлись, в этом не было ничего необычного. Доктора, профессионально совокупляясь с медсестрами, производят на свет выводки анатомически совершенных детей и вскоре начинают консультировать в одной из лучших учебных клиник Лондона, педагогами возвращаясь туда, где недавно были студентами. Но для меня то время всегда ассоциировалось с сексом. Вечные, не очень законные удаления в спальню, больше напоминавшую монашескую келью, где мы жались друг к другу на узкой односпальной коечке, пока прерывистый звуковой сигнал не разлучал нас. Я оставалась греть простыни, а он мчался воскрешать очередного покойника. Секс в то время был нашим образом жизни. Мы никак не могли им насытиться.

По виду его не скажешь, что он оставил это занятие. Или это его детки не дали ему выспаться? Мне было приятно встретиться с ним снова. С годами мы постепенно утратили связь, и не в том дело, что перестали поздравлять друг друга с Рождеством, выбирая самые симпатичные открытки, просто что-то угасало в наших воспоминаниях. Я все еще считала его привлекательным, но у меня было такое впечатление, что он сам об этом забыл. Кажется, он малость смутился, вспомнив незаконное прошлое в этом самом здании, где теперь проходит его официальное настоящее.

— Итак, Ханна, чем могу тебе помочь?

Я улыбнулась. Вечная игра доктора с пациентом. С каких это пор, голубь мой, мы стали играть с тобой в эти игры?

— Требуется твоя консультация, док. Хочу показать тебе кое-какие медицинские записи, касающиеся одной пациентки, в которых мне самой не разобраться.

Я вынула из сумки конверт и передала ему. Он вытащил бумаги, рассмотрел их и вернул мне.

— Тут же по-французски.

— Да уж, по-французски. Но, насколько мне помнится, ты в свое время неплохо владел им.

— Ну, сколько времени прошло…— Он снова взял бумаги и всмотрелся в записи. — Хм-м… Могу я спросить, где ты взяла их?

— Кто-то прислал по почте.

— А что ты можешь сказать о пациентке?

— Эта девушка исчезла, и меня наняли для ее поисков. Теперь, увы, ее уже нет в живых.

— Понятно.

— Она умерла через несколько дней после своего последнего визита к врачу, у нее была восьмимесячная беременность. Мне хотелось бы выяснить, могли ли существовать какие-то чисто медицинские причины для того, чтобы покончить с собой. — Я помолчала, затем продолжила:— Надеюсь, я не прошу тебя сделать нечто противозаконное?

— Да нет, — ответил он, взглянув на меня и снова уткнувшись в бумаги.

Я ожидала. На его столе красовалась фотография в рамочке— три маленькие девчушки, обнявшись, стояли на берегу какого-то водоема. Они тоже выглядели весьма привлекательными, но на отца похожи не были. А он тем временем, изучив последний лист, вернулся к началу. Я почувствовала, что ладони мои становятся липкими. Наконец он заговорил: