Изгои

– Вы не поверите, но когда-то он был морским пехотинцем, – встрял Рикмен.

– Валяй, сыпь мне соль на раны, – не унимался Фостер. – Выставляй мои недостатки напоказ, слабости мои маленькие – на посмешище.

В глазах женщины сверкнуло изумление, но она промолчала, позволяя им и дальше валять дурака, пока она пережимала трубку и останавливала кровоток.

– Вам лучше не смотреть на это, – сказала она, когда закончила. – Сейчас я удалю шунт.

– Никому не удалить никакой шунт из Ли Фостера! – заявил он, отнимая руку от лица и с улыбкой возводя очи. – Между прочим, это мое имя.

Она наклонилась поближе и прошептала:

– Вы не в моем вкусе.

Он с трудом приподнялся на одном локте.

– Это не брачное предложение. – И тут же спросил: – А кто в вашем вкусе?

И она, и Рикмен, оба услышали жалобную нотку в его голосе и быстро обменялись веселыми взглядами. Фостер понял это неправильно.

– Он?! – вскричал Фостер. – Грубый римский профиль, конечно же, всем хорош в «Гладиаторе», но мы-то уже в двадцать первом веке, радость моя.

– Забавно, – парировала она. – А я по-прежнему чувствую запах троглодита. Так вот, чтоб вы знали: шунт – это та гибкая трубочка, которая введена вам в вену. И если вам хочется смотреть – вам и решать.

– Я считал, что вы, медсестры, обязаны успокаивать своих пациентов, – сказал Фостер, все еще пытаясь быть обаятельным, но Рикмен заметил, что он слегка побледнел.

– Я не медсестра, а флеботомист, а вы не пациент, а донор. Вы собираетесь закрывать глаза?

– Лучше я буду смотреть в ваши.

Эти слегка раскосые глаза… Они кого-то напоминали Рикмену, но сходство исчезло раньше, чем он смог зафиксировать его в сознании, оставив лишь неясное чувство беспокойства.

– Так вы хотите смотреть в мои глаза? – спросила она Фостера.

Благодаря выражению детской наивности в широко распахнутых синих глазах Ли выглядел моложе своих тридцати. Он одарил ее улыбкой больного щенка и с обожанием на нее уставился. Она, не отводя глаз, улыбнулась легкой скользящей улыбкой… и с усилием дернула. Фостер завопил.

– И совсем не больно, правда? – Она положила два пальца поверх ватного валика на сгибе его руки. – Крепко прижмите.

– Крепко прижмите? – Фостер нахмурился. – Да теперь я едва в силах прижать обвиняемого.

Она тихонько прыснула, заканчивая перевязку:

– Не поднимать ничего тяжелее пивной кружки в ближайший час, понятно?

Фостер с сомнением повертел головой.

– Думаю, мне сейчас придется нести вахту, – сказал он. – Работа такая. – Он запнулся на секунду. – А вы свою во сколько заканчиваете?

Снежно-бледные щеки женщины мгновенно залились румянцем досады.

– Вы не забыли, где находитесь?

Глава 2

На улице было холодно. Грейс Чэндлер в нерешительности остановилась на пороге, размышляя, не вернуться ли за курткой.

Едва видимый молочный диск солнца проглядывал сквозь тонкий слой облаков. Грейс решила, что не успеет замерзнуть, и спрыгнула со ступенек, чувствуя дрожь возбуждения от свежести утра, сулившего хорошую погоду. Бросила портфель в багажник машины, а сумочку засунула за сиденье, чтоб была под рукой.

От дома до центра Ливерпуля было двадцать минут езды, но поскольку она припозднилась, то попала в час пик, что могло вдвое увеличить время поездки.

Она повернула к Сефтон-парку и поехала вдоль верхней оконечности озера, огибая парк вместе с устойчивым потоком любителей окольных путей, которые, как и она, пытались избежать светофоров и пробок на основных городских магистралях.

За рулем она предалась приятным воспоминаниям о сегодняшнем утре. Пока она в спальне насухо вытиралась после душа, Джефф сидел в кресле. В его карих глазах она видела любовь и желание.

Она притворилась, что не замечает его. Он был уже выбрит, элегантно одет, готов к работе. Кто-то из сослуживцев говорил, что Джефф выглядит как боксер-профессионал: нос не раз сломан и неправильно сросся, несколько шрамов, один из которых рассекает правую бровь. Каштановые волосы коротко острижены, как у большинства полицейских. Тот, кто видел Джеффа впервые, мог принять его за крепкий орешек. Грейс ничего такого в нем не замечала. Его твердый характер и физическая сила дарили ей спокойствие и уверенность в себе.

– Ты, кажется, что-то интересное увидел? – спросила она.

– Конечно! – улыбнулся он в ответ.

Он поймал ее руку, когда она шла к туалетному столику. Притянул на колени, целовал ее губы, шею, груди. Затем поднял ее и отнес на постель. Ее пальцы нашли пряжку его ремня, она вздохнула, выгибаясь навстречу ему.