Дневник мага

Я чувствовал – после того, как мне пришлось испытать все величие Любви Всеобъемлющей, вновь предстали передо мной повседневные и постоянные угрозы бытия. Я думал – чего же в конце концов надо от меня этому псу, последовавшему за мной в такую даль? Ведь я – всего лишь паломник, идущий на поиски своего меча и не наделенный ни терпением, ни желанием, необходимыми для того, чтобы вступать в какие-то отношения с людьми или животными, которые попадаются ему на пути.

Припомнив монахов, владевших искусством говорить без слов, я попытался высказать все это взглядом – но пес не шевельнулся. Он продолжал взирать на меня неотрывно, безмолвно, бесстрастно, всем видом своим показывая, что вцепится мне в горло, как только я отвлекусь или выкажу страх.

Страх! А страха не было. Уж больно глупа была ситуация, в которую я попал, чтобы еще и пугаться. Но желудок меж тем сводила судорога, и я чувствовал позывы к рвоте. Да, я был напряжен, но не напуган. Иначе глаза бы выдали меня, и, заметив в них страх, эта зверюга вновь кинулась бы на меня, как было в прошлый раз. И я не отвел глаза даже в ту минуту, когда скорее почувствовал, чем увидел, что справа по тропинке приближается ко мне какой-то смутный силуэт.

Вот он помедлил одно мгновенье, а потом направился прямо к нам. Пересек невидимую линию, протянувшуюся от глаз пса к моим глазам, и что-то произнес. А что – я не разобрал. Только понял, что голос принадлежит женщине и что пришла она с добром и дружбой, знаменуя начало светлое и положительное.

И в ту долю секунду, на которую силуэт ее заслонил меня от песьих глаз, я почувствовал, что судороги больше не сводят мне нутро. У меня появился могущественный друг, принявший мою сторону в этой бессмысленной и ненужной схватке. И когда силуэт сдвинулся, вновь открывая меня взгляду собаки, та вдруг опустила голову. Вскочила, метнулась за дом – и скрылась из виду.

И только тогда сердце мое сжалось от страха. И началась такая, по-ученому говоря, тахикардия, что я подумал: сейчас брякнусь в обморок. Чувствуя, как все плывет перед глазами, я взглянул на дорогу, по которой несколько минут назад шли мы с Петрусом, – взглянул, чтобы отыскать силуэт женщины, давшей мне сил одолеть собаку.

Женщина оказалась монашенкой. Она удалялась в сторону Асофры, лица ее я не видел, но голос помнил, и сообразил, что ей никак не больше двадцати с чем-то лет. Я смотрел ей вслед и едва различал тропинку, по которой она шла.

– Это она… Это она помогла мне, – бормотал я, все еще пребывая в некотором одурении.

– Мир и так полон загадок и чудес, так что лучше обойтись без фантазий, – молвил Петрус, беря меня под руку. – Она шла из монастыря в Каньясе, что километрах в пяти отсюда. Разумеется, отсюда его не видно.

Сердце мое продолжало колотиться, и мне все еще было нехорошо. Я не успел оправиться от пережитого, а потому молчал и не просил объяснений. Опустился на землю, и Петрус смочил водой мой лоб и затылок. Вспомнилось – он так же вел себя, когда мы вышли из дома женщины, но в тот день я хоть и плакал, но чувствовал себя хорошо. Теперь все было ровно наоборот.

Петрус дал мне немного прийти в себя. Холодная вода помогла совладать с тошнотой. Все постепенно возвращалось в норму. Когда же я оправился окончательно, мой спутник попросил двинуться в путь, и я повиновался. Но через четверть часа вновь ощутил полнейшее изнеможение. Мы присели у подножья столбика, увенчанного крестом, – такими каменными вехами в Средние века отмерялись участки Пути Сантьяго.

– Страх нанес тебе больший ущерб, чем собака, – заметил Петрус, покуда я отдыхал.

Я хотел постичь причину этой странной встречи.

– Ив жизни, и на Пути Сантьяго случается много такого, что не зависит от нашей воли. Помнишь, когда мы с тобой только встретились, я сказал, что во взгляде цыгана прочел имя демона, с которым тебе доведется столкнуться. Я был очень удивлен, узнав, что демон этот примет обличье собаки, но тогда не стал ничего говорить тебе. И только потом, когда мы пришли в дом той женщины и ты впервые выразил Любовь Всеобъемлющую, я увидел твоего врага. И, прогнав собаку хозяйки, ты не указал, куда ей идти, помнишь? Ничто не пропадает, все преображается. Ты не вселил легион бесов в свиней, как поступил Иисус. Ты просто отогнал собаку. И теперь эта смутная сила бредет за тобой следом. И прежде, чем ты отыщешь свой меч, тебе предстоит решить – хочешь ли ты подчиниться этой силе или возобладать над ней.