Ведьма с Портобелло

Наше воображение больше, чем мир, окружаю­щий нас, и мы выходим за предписанные нам пределы. В старину это называлось колдовством – и хорошо, что времена переменились, а не то нас с тобой сожгли бы на костре. Когда эти казни прекратились, наука на­шла объяснение в так называемой «женской истерии», и хотя эта болезнь не грозит больше смертью на костре, но все же порождает целый ряд проблем – особенно на работе.

Не беспокойся, скоро это будут называть «мудрос­тью». Смотри в зеркало – кого ты там видишь?

– Женщину.

– А еще?

Афина немного поколебалась. Я настаивала и нако­нец получила ответ:

– Другую женщину. Она умнее и искреннее меня. Это – как душа, которая не принадлежит мне, но со­ставляет часть моего существа.

– Да, это так. Теперь я попрошу тебя вообразить один из самых важных символов алхимии – змею, пожирающую собственный хвост. Сможешь предста­вить?

Она кивнула.

– Так живут люди, подобные тебе и мне. Они по­стоянно разрушаются и восстанавливаются. Все в тво­ей жизни происходит таким образом: от одиночества к встрече, от развода – к новой любви, из офиса бан­ка – к пустыне. Лишь одно пребывает неприкосновен­ным – это твой сын. Он – путеводная нить всего тво­его бытия, отнесись к этому с уважением.

Она снова расплакалась, но теперь это были совсем другие слезы.

– Ты пришла сюда, потому что увидела в пламени женское лицо. То же самое, что сейчас – в зеркале. По­старайся почтить его. Не позволяй подчинить себя тем, что думают другие, ибо через несколько лет, или десяти­летий, или веков мысль эта преобразится. Живи сейчас тем, чем люди будут жить лишь в отдаленном будущем.

Чего ты хочешь? Быть счастливой? – Нет, это слиш­ком просто и скучно. Одной любви? – Нет, это невоз­можно. Так чего же ты хочешь? Оправдания своей жиз­ни: ты хочешь прожить ее как можно более насыщенно. Это одновременно – и ловушка, и экстаз. Старайся быть внимательной к опасности, старайся испытать ра­дость от того, что станешь Женщиной, которую видишь за отражением в зеркале.

Глаза Афины закрылись, но я знала – мои слова проникли к ней в душу и останутся там надолго.

– Если хочешь рискнуть и продолжать учить – да­вай! Если не хочешь – знай, что прошла гораздо даль­ше, чем большинство людей.

Тело ее обмякло. Я подхватила ее, прежде чем она упала*, и, склонив голову ко мне на грудь, Афина уснула.

Я попыталась что-то прошептать ей, ведь я сама уже проходила через те же этапы и знала, сколь труден этот путь. Так говорил мне мой хранитель, мне пришлось ис­пытать это на собственной шкуре. Но оттого, что этот опыт труден, он не становится менее интересным.

А в чем его суть? В том, чтобы жить как человек и как божество. Переходить из напряжения в расслаблен­ность. От расслабленности – в транс. От транса – к самому насыщенному общению с людьми. А от него – вновь к напряжению, и так далее, уподобившись змее, кусающей собственный хвост.

Это нелегко – прежде всего потому, что требует безусловной любви, которой не страшны ни страдание, ни потеря, ни неприятие.

Но тот, кто хоть однажды отведал этой воды, никог­да уже не сможет утолять жажду из другого источника.

Андреа Мак-Кейн, актриса

Однажды ты говорила о Гее, которая родила себя сама, а потом произвела на свет сына, обойдясь без мужчины. Ты совершенно пра­вильно сказала еще, что Великая Мать постепенно ста­ла уступать свое место мужским богам. Но позабыла о Гере, одной из внучек твоей любимой богини.

Гера занимает в ареопаге богов важное место, пото­му что связана с практическими нуждами людей. Она повелевает небом и землей, временами года и бурями. Если верить древним грекам, Млечный Путь, который мы видим на небе, – это молоко, брызнувшее из груди Геры. Прекрасной груди, заметим мимоходом, ибо все­могущий Зевс обратился в птичку для того лишь, чтобы прильнуть к ней поцелуем и не быть отвергнутым.

Мы прогуливались с ней по огромному торговому центру в Найтсбридже. Я позвонила и сказала, что мне хотелось бы поговорить, и Афина пригласила меня на зимнюю распродажу – хотя было бы гораздо лучше вме­сте выпить чаю или пообедать в тихом ресторанчике.

– Ты не боишься, что твой сын потеряется в такой толчее?

– Не беспокойся за него. Продолжай.

– Но Гера распознала эту уловку и заставила Зевса жениться на себе. Впрочем, сразу после церемонии царь богов вновь предался своей жизни олимпийца-плейбоя, соблазняя всех богинь и смертных женщин, что попада­лись ему на пути. Гера оставалась ему верна. И вместо того, чтобы винить супруга, говорила, что женщины должны вести себя иначе…