Победитель остается один

Она поцеловала Жасмин.

— Я не могу согласиться. — ответила та. — Когда мы познакомились, я была перепуганной девчонкой — всего боялась: что привлекут за лжесвидетельство, что убийцы по моей вине останутся на свободе… И всерьез помышляла о самоубийстве. Всем, что было в моей жизни, я обязана тебе…

Подруга попросила ее сесть перед зеркалом. И прежде чем начать причесывать, погладила по волосам:

— К тому времени, когда мы встретились, я тоже потеряла всякий вкус жизни. Муж бросил меня, ушел к другой — помоложе и побогаче. Мне пришлось для заработка заняться фотографией, а по выходным я безвыходно сидела дома: читала, смотрела какое-то старье по телевизору или лазила в интернете. Давняя мечта стать модельером с каждым часом слабела и отдалялась: никто не соглашался финансировать мой проект, и я уже не могла больше обивать пороги и разговаривать с людьми, пропускавшими мои слова мимо ушей.

И тут появилась ты. В ту субботу, признаюсь, я думала только о себе, понимая, что ко мне в руки попала истинная драгоценность, и если мы подпишем эксклюзивный контракт, мои дела могут поправиться. Помнишь, я предложила стать твоим агентом? Предложила не потому, что хотела защитить тебя от враждебного мира: я рассуждала так же эгоистически, как сейчас — Хамид Хусейн. Я бы знала, как распорядиться этим сокровищем. Я разбогатела бы на одних фотографиях.

Она поправила ей прядь у виска и убрала слева на лбу слишком густо наложенный тон.

— А ты в свои шестнадцать лет сумела показать мне, как способна любовь преображать людей. Благодаря тебе я поняла самое себя. Чтобы мир увидел мой талант, я стала придумывать тебе платья — а эти замыслы всегда роились у меня в голове и ждали только случая стать реальностью, воплотиться в тканях, кружевах, аксессуарах. Мы шли вместе и вместе учились, хоть я и старше тебя вдвое. И благодаря этому люди начали обращать внимание на мои работы, решились вкладывать в мои проекты деньги, и тогда я впервые в жизни смогла осуществить все, что так долго вынашивала в душе. И вот мы вместе дошли до Канн, и не этому контракту нас разлучить.

Она приносит из ванной косметический набор и принимается за работу, приговаривая уже совсем иным тоном:

— Сегодня вечером ты должна быть ослепительна. До сих пор еще ни одна модель от полной безвестности не переходила в один миг к славе, так что пресса будет очень заинтересована. Отвечай, что детали тебе неизвестны — этого будет достаточно. Журналисты все равно будут выспрашивать, и мало того — предлагать тебе варианты вроде: «Я всегда мечтала работать с ним» или: «Считаю это важным шагом в моей карьере».

Она провожает ее вниз, до автомобиля; шофер открывает дверцу.

— Стой на своем: никаких подробностей контракта не знаю, этим занимается мой агент. И постарайся, чтобы это празднество прошло не впустую.

Празднество.

На самом деле — это ужин, только нет ни столов, ни угощения, зато официанты беспрерывно мельтешат в толпе с подносами, предлагая все мыслимые виды и сорта напитков, включая минеральную воду. Уже образовались маленькие группки и кружки, и одиночки чувствуют себя неуютно. Дело происходит в огромном саду, где повсюду расставлены диваны и кресла, и на метровых экранах полураздетые модели с точеными телами танцуют под музыку — она доносится из динамиков, спрятанных в стратегически выгодных точках.

Знаменитости продолжают прибывать. Они улыбаются и кажутся беззаботно-счастливыми и общаются друг с другом с ласковой бесцеремонностью давних знакомых, однако Жасмин знает, что это притворство: может быть, раз или два виделись на подобного рода сборищах, и хотя не никогда не помнят, как зовут тех, с кем разговаривают, должны выглядеть людьми влиятельными, известными, знакомыми всем и со всеми.

Девушка — куда девалась ее досада? — сейчас кажется какой-то совсем потерянной. Просит сигарету, называет свое имя. Через несколько минут они уже знают друг о друге все. Жасмин ведет ее к ограде, и они долго смотрят вместе на океан, пока сад заполняется известными и неведомыми им личностями. Выясняется — обе работают на одного и того же человека, хоть и в разных проектах. Ни та, ни другая его не знают, у обеих эта работа началась одновременно.

Время от времени к ним подбираются мужчины, пробуют завести разговор, но и Жасмин, и Габриэла делают вид, что не слышат. Первой так нужна вторая, чтобы попытаться рассеять и прогнать какое-то сиротское чувство, не оставляющее ее, несмотря на красивые слова подруги-модельера перед отъездом сюда. Ей бы пришлось выбирать между карьерой и любовью всей жизни — она бы не сомневалась ни минуты: все бросила бы, пусть это и выглядело бы по-девчоночьи. Но оказывается, ее любимая хочет, чтобы Жасмин предпочла карьеру, а сама она приняла предложение Хамида Хусейна лишь для того, чтобы гордиться тем, как много сделала для нее, как бережно направляла ее шаги, как осторожно вела, как ласково исправляла промахи и ошибки, с каким воодушевлением воспринимала каждое слово и каждый шаг, сколь бы трудны они ни были.