Победитель остается один

Габриэле надоело это слушать. Да, власть имущие несправедливы — и точка. Таковы они, такова их природа. Они выбирают кого пожелают, они не обязаны делать так, чтобы окружающие оставались ими довольны, — и именно поэтому ей нужен план. Многие другие девушки, обуреваемые той же мечтой (но, разумеется, не одаренные ее талантом), тоже рассылают свои фото, видео и резюме, так что съехавшиеся в Канны продюсеры не знают, наверно, куда деваться от визитных карточек, DVD и пластиковых папочек с данными претенденток.

Значит, надо выделиться. Но как?

Надо придумать, как. Ничего другого не остается, тем более что она истратила все свои сбережения и на второе путешествие уже не скопить. И — о, ужас! — она теряет молодость. Двадцать пять лет. Это ее последний шанс.

Габриэла пьет кофе, поглядывая в маленькое окошко, выходящее в какой-то глухой тупик: видны только табачная лавка и девочка, которая ест шоколад. Да, это ее последний шанс. И уж его-то упустить нельзя.

Она возвращается мыслями в прошлое, в ту пору, когда в одиннадцать лет, учась в одном из самых дорогих чикагских колледжей, сыграла в школьном спектакле. Но ее желание побеждать родилось не из оваций публики, состоявшей из одноклассников, их родителей и учителей.

Все было совсем наоборот: в инсценировке «Алисы в Стране чудес» она играла Сумасшедшего Шляпника и вместе с множеством других мальчиков и девочек сначала пробовалась на эту роль — одну из важнейших в пьесе.

Первая ее реплика звучала так: «Ты должна отрезать волосы». На что Алиса отвечает: «Это показывает, что вы невежливы с гостями».

Когда настала долгожданная минута, она от волнения перепутала вызубренный наизусть, столько раз отрепетированный текст и произнесла: «Ты должна отрастить волосы». Девочка, игравшая Алису, ответила, как учили, и зрители ничего не заметили, но Габриэла-то осознала свою ошибку.

И потеряла дар речи. Шляпник — персонаж немаловажный, без него эту сцену не сыграть, а дети на сцене импровизировать не умеют (хотя в жизни это получается у них превосходно), и потому никто не знал, что делать. Наконец после мучительно долгой паузы, пока актеры растерянно переглядывались, одну из учительниц осенило — и она принялась аплодировать. Объявила антракт и велела всем уйти со сцены.

А Габриэла ушла не только со сцены — рыдая, она убежала домой. Назавтра узнала, что спектакль возобновили с того места, где начинается партия в крикет с Королевой. И хотя учительница твердила, что все это не имеет ни малейшего значения, потому что в «Алисе» и так все шиворот-навыворот, на перемене Габриэле сильно досталось от одноклассников.

Впрочем, били ее уже не впервой — это случалось почти каждую неделю. И она научилась защищаться. Но на этот раз не сопротивлялась, стояла молча и даже не плакала. Ее реакция так удивила школяров, что очень скоро они оставили ее в покое — ведь, в конце концов, и драка-то была затеяна для того, чтобы Габриэла пустила слезу. А коль скоро этого не произошло, они утратили к ней интерес.

А не плакала она потому, что после каждой затрещины думала: «Я стану великой актрисой. И вы все горько пожалеете о том, что делали».

Кто сказал, будто дети не способны решить, чего они хотят от своей жизни?

Взрослые.

И мы, пока растем, верим, что они — умнее, что они постигли всю мудрость мира. Многие дети попадают в ту же ситуацию, когда выходят на сцену в роли Спящей Красавицы, Алисы, Аладдина, Сумасшедшего Шляпника и вдруг забывают свой текст. И в этот миг они решают навсегда отказаться от света софитов и аплодисментов публики. Но Габриэла, которая за свои одиннадцать лет не проиграла до этого злополучного спектакля ни одного сражения и всегда была самой умной, самой красивой, получала самые лучшие отметки, интуитивно поняла в тот миг: «Если не буду реагировать сейчас, пропаду».

Ибо одно дело — получить трепку от одноклассников и совсем другое — волочить за собой до конца дней своих бремя поражения. Ведь все мы отлично знаем: то, что начинается с оговорки в школьном спектакле, с неумения танцевать лучше, чем другие, с пущенного вслед замечания, мол, ноги слишком тонкие или голова слишком большая, — все это случается с каждым — может получить два совершенно различных пути развития.

Одни — их очень немного — решают отомстить обидчикам и стать лучшими в той сфере, где их все считали ни к чему не годными. «Когда-нибудь вы все мне позавидуете», — думают они.