Победитель остается один

— Как вам понравилось дефиле?

— Очень интересно, — следует столь же неизменный ответ.

— Нельзя ли чуть подробнее?

С деликатностью, присущей опытному профессионалу, Хамид поворачивается к следующему журналисту. Он помнит правило: не обижать прессу, но и не отвечать прямо ни на один вопрос, говоря лишь то, что соответствует моменту.

Девушка возвращается. Нет, они не пойдут на главный гала-ужин. Сколько бы ни было тут бельгийских министров, политику фестиваля диктует иная власть.

Хамид говорит, что, если угодно, он немедленно распорядится вручить им пригласительные билеты. Предложение принято. Модельер, судя по всему, ожидала именно такого отклика, ибо отдает себе отчет, каким товаром обладает.

Жасмин.

Да, это личность. Он постарался бы пореже выпускать ее на своих показах, ибо она затмевает платья, которые демонстрирует. Но никого более подходящего, чтобы стать лицом марки «Хамид Хусейн», нет и быть не может.

В дверях Ева снова включает свой телефон. На дисплее возникает конвертик, летящий по голубому небу, он приземляется и открывается. Все это значит: «У вас новое сообщение».

«Какая дурацкая анимация», — думает Ева.

Номер отправителя не определился. Она колеблется, прочитать текст или не стоит, но любопытство пересиливает страх.

— Судя по всему, какой-то поклонник раздобыл номер твоего сотового, — шутит Хамид. — Ты никогда еще не получала столько сообщений за один день.

— Да, может быть.

А на самом деле ей хочется сказать: «Неужто ты и впрямь не понимаешь?! Ты два года рядом со мной и не чувствуешь, в каком ужасе я нахожусь! Или, может быть, думаешь, что это всего лишь ПМС?»

Сделав беззаботное лицо, она читает текст: «Ради тебя я уничтожил еще один мир. И уже начинаю спрашивать себя, стоило ли это делать, ибо ты, кажется, ничего не понимаешь. Твоя душа омертвела».

— От кого? — интересуется Хамид.

— Понятия не имею. Номер не определился. Впрочем, всегда хорошо, когда есть поклонник — пусть даже неизвестный.

5:15 PM

Три убийства. За несколько часов перекрыта годовая статистика, рост составил пятьдесят процентов.

Подойдя к машине, он выходит в эфир на специальной частоте:

— В городе действует серийный убийца.

Из-за треска статических разрядов с трудом разбирает ответ собеседника.

— Нет, я не уверен. Но и сомнений в этом нет. Снова треск, заглушающий слова.

— Нет, господин комиссар, я не сошел с ума. И никакого противоречия здесь не вижу. Вот, например, я не уверен, что в конце месяца мое жалованье будет перечислено на мой счет, и вместе с тем не сомневаюсь в этом. Вы понимаете, о чем я?

Треск и раздраженный ответ.

— Нет-нет, речь вовсе не о прибавке… просто хотел показать на примере, что убежденность и сомнения вполне способны уживаться — особенно в нашей с вами профессии. Хорошо, давайте оставим это и перейдем к сути дела. Вполне возможно, что по телевизору сообщат о трех убийствах, потому что в госпитале только что скончалась одна из жертв. Определенно мы знаем только одно: все три совершены весьма хитроумными и нетрадиционными способами, а потому трудно усмотреть связь между ними. Но Канны внезапно стали местом небезопасным. А если завтра эта серия продолжится, обязательно пойдут разговоры о том, что действует маньяк. Что прикажете тогда делать?

Перебиваемый треском ответ комиссара.

— …Да, они здесь. Паренек, оказавшийся свидетелем убийства, все им рассказывает, благо вот уже десять дней город просто наводнен журналистами и фоторепортерами… Я-то предполагал, все они будут на красной дорожке, но, как видно, ошибся… Должно быть, они поняли, что их там слишком много, а материала — слишком мало.

Выслушав очередную тираду, он вынимает из кармана блокнот, записывает адрес.

— Слушаюсь. Немедленно отправляюсь в Монте-Карло побеседовать с указанным лицом.

Треск стихает: на другом конце линии дали отбой.

Савуа устанавливает на крыше своей машины синий фонарь, на полную мощь включает сирену и уносится прочь на предельной скорости — надеясь, вероятно, отвлечь внимание репортеров на другое, мнимое преступление. Однако его трюк разгадан, и они не трогаются с места, продолжая расспрашивать свидетеля преступления истинного.

Мало-помалу он начинает чувствовать нечто вроде упоения. Наконец-то может свалить всю писанину на своих помощников, а сам заняться тем, о чем всегда мечтал — раскрытием убийств, бросающих вызов всякой логике. Как хотелось бы, чтобы он не ошибся и в городе, терроризируя его обитателей, на самом деле оказался серийный маньяк. В наши дни информация распространяется молниеносно, так что вскоре он окажется в самом центре внимания и под вспышками блицев, объясняя, что «это пока еще не подтвержденные сведения», причем так, чтобы никто ему не верил вполне, а блицы продолжали сверкать до тех пор, пока преступник не будет схвачен. Ибо Канны при всем своем гламурном сиянии — всего лишь маленький провинциальный городок, где вес знают, что происходит, и злоумышленника отыскать нетрудно.