Стезя и место

— Рысью… вперед!

Команда Дмитрия сбила с мысли и Мишка, ругнувшись про себя, послал Зверя вперед, на преодоление очередного участка почти полной темноты. Телеги с детишками почти сразу же стали отставать — упряжные лошади уже подустали, а участок затененной деревьями дороги, как назло, оказался длинным, да еще и с небольшим поворотом, так что, освещенное луной место не светилось прямо впереди, а лишь просвечивало между стволами деревьев. Выехав из тени, Мишка и Дмитрий придержали коней и обернулись назад, дожидаясь появления телег.

Зверь вдруг повел ушами и тревожно фыркнул. Мишка чутью своего коня доверял и подвел Зверя вплотную к коню Дмитрия, чтобы предупредить нового старшину: что-то не так. Это и спасло мишкиного четвероногого друга — на правую обочину из лесной темноты выдвинулись, словно привидения, белые фигуры, взмахнули руками и в отроков, вернее в их коней полетели какие-то странные, короткие копья. Конь под Дмитрием болезненно взвизгнул и поднялся на дыбы, из его шеи торчало древко.

«Рыбаки, острогами бьют в коней — доспех им не пробить! Ребята сейчас все разом выстрелят и…»

Мишка поднялся на стременах и заорал:

— Береги выстрел!!!

Поздно! Рыбаки, метнув остроги, тут же прянули назад в темноту и отшатнулись за древесные стволы, отроки разом разрядили самострелы, но большинство болтов ушли в пустоту — из леса донесся всего один вскрик. На дороге началась сущая неразбериха — кого-то сбросили раненые кони, кто-то соскочил на землю сам, чтобы перезарядить самострел, несколько отроков, сумевших справиться с управлением ранеными или напуганными животными, повинуясь команде Артемия: «В кистени!!!», развернулись к правой обочине. Сзади, оттуда, где находился десяток Тихона, тоже доносились крики, конское ржание и, почему-то, собачий визг.

Мишка попытался ухватить за повод брыкающегося коня Дмитрия, но тот, снова взвившись на дыбы, попятился назад. Мишка развернулся в седле, и в поле его зрения попала первая телега, уже выехавшая из тени деревьев. Человек в грязной рубахе из беленого полотна — один из сбежавших острожан — ухватил лошадь под уздцы и заставил ее повернуть телегу к левой обочине — туда, куда никто из отроков сейчас не смотрел. Женщина, сидевшая в телеге навалилась сзади на возницу, почти скрыв его своим дородным телом, и сложила отрока пополам, прижав ему голову к коленям. Лошадь дернула телегу и оба — отрок и баба — вывалились на землю, прямо под переднее колесо. Острожанин с силой рванул лошадь под уздцы, и телега, чуть не опрокинувшись, переехала через тела женщины и мальчишки.

Щелкнул мишкин самострел, и острожанин, громко ахнув, свалился под ноги лошади, та испугано прянула в сторону, но заднее колесо телеги, упершись в тела отрока и бабы, не дало ей двинуться дальше. Мишка выпростал из-за пояса кистень, собираясь пустить Зверя вдоль колонны — около других телег тоже мелькали белые силуэты, но что-то зацепило его за плечо и рвануло вниз. Не став сопротивляться, Мишка, изобразив цирковой номер, свесился со спины Зверя вниз головой, и крюк багра, которым зацепил его острожанин, соскочил. Мужик попытался зацепить его снова, теперь уже за лицо, но не ожидая, что отрок сумеет быстро подтянуться назад, промахнулся, шагнул вперед и подставился под удар кистеня.

Мишка взмахнул оружием, но противник оказался непрост — выставил поперек удара багор и гирька, совершив пару оборотов, намотала ремень на древко. Острожанин рванул багор на себя и выдрал-таки отрока из седла, правда и сам получил при этом удар краем щита по пальцам правой руки. Упал Мишка очень неудачно, вообще-то он и вовсе должен был «встать на голову», но петля намотавшегося на багор кистеня не соскользнула с кисти руки, а развернула его уже в воздухе и он упал на левый бок, придавив телом щит. Положение хуже не придумаешь — левую руку не вытащить из локтевого ремня щита, а правая вздернута запутавшимся кистенем вверх.

Мишка попытался ударить острожанина ногой в колено, однако тот успел отдернуть ногу, потом, видимо забыв, что бос, сам пнул Мишку в бок и рявкнул от боли ободрав ступню о кольчугу. Мишка попробовал скинуть с руки ременную петлю, не вышло — та зацепилась за латную рукавицу, а острожанин быстро запустил руку за спину, вытащил из-за пояса топор и замахнулся для удара.

«Все… а как же еще сорок лет…»

Самострельный болт с хрустом вошел под левую скулу острожанина и вышел из правой щеки, мужик замер с поднятой рукой, выпустил из пальцев топор и, выкашляв прямо на Мишку кровавые брызги вперемешку с обломками зубов, рухнул, придавив телом древко багра вместе с запутавшимся ремнем кистеня.