Стезя и место

— Осьма добычу продаст, год нынче урожайный, запасемся в достатке. По первому снегу с сотней стрелков мяса добудем. Насчет одежды…

— Ага! Доволен, значит?

— Ну… всегда хочется побольше, но и жаловаться грех…

— А доброе отношение к отрокам заслужить? Или ты решил: «я сам с усам, обойдусь и без вас?» Совсем с Ратным разойтись желаешь? Или не знаешь, что о тебе треплют, или не ведаешь, как к твоим отрокам относятся? Не перебивай! — Корней хлопнул ладонью по столу. — Слушай меня внимательно! С одной стороны ты мужей ратнинских удивил… по-доброму удивил. Даже тугодумам стало ясно, что затея с Воинской школой себя оправдывает. С другой стороны, любому матерому мужу досадно, когда сопляки слишком уж самостоятельными и удачливыми оказываются.

Ты, со своими отроками сейчас на развилке — если что-то для доброго отношения с ратнинцами не сделать, начнете расходиться все дальше и дальше. Отроки твои обиду на ратников лелеять будут — мы, мол, им так помогли, а они нас за людей не держат. Ну и ладно, обойдемся! И ратники… да и остальные тоже, и так-то вас недолюбливают, а тут еще зависть к добыче, да неудобство — как же, соплякам чем-то обязаны! Снег еще не ляжет, а уже волками друг на друга смотреть станете! И бабьи языки на это поработают, и гордость мужей ратнинских, и гонор ваш соплячий! Вот из такого расколы и случаются! Помнишь, я тебе про полусотника Митрофана рассказывал? Тоже из мелочей все выросло! И не единственный это случай… всякое бывало. Понял, о чем толкую?

— Кажется, понял, деда.

«Мудр, лорд Корней, аки змий! Как по писаному излагает, но… Внимание, сэр Майкл! Аргументы, разумеется у их сиятельства неубиенные, но явно же, к какому-то выводу он вас потихоньку подводит! Надо понимать так, что не хочет приказывать, хотя и мог бы, а желает, чтобы вы решение приняли сами. И… что-то тут еще мелькало… мысль какая-то важная… А! Он же сказал, что все решения будут ИСПОЛНЕНЫ! Так, так, так! Их сиятельство сам себя очень сильно ограничил — если решим, пути назад не будет. Настолько уверен в себе? Думает, что сумеет обеспечить принятие нужных решений? Ну-с, посмотрим, посмотрим…»

— Чего примолк, боярич?

— Думаю, боярин Корней Агеич, думаю…

— Ну, что ж, полезно бывает… иногда. И чего надумал?

— Думаю, что для разрешения этой заботы, когда все на что-то обижены, надо не от обид плясать, а совсем от другого. Помнишь, мы с тобой по весне о разных методах управления толковали?

— Помню, помню. Я тогда еще все думал: то ли дальше тебя слушать, то ли уши надрать, да выгнать. Кхе! Ну и каким боком это к нашим сегодняшним делам прикладывается?

— Ну, вот: следящий способ это, когда начальствующий человек смотрит за тем, что происходит, и, если происходящее идет на пользу, поддерживает, а если во вред, пресекает. Вспомнил?

— Мы о деле толковать будем или память мою проверять?

— Сейчас, сейчас, деда, все понятно станет! — заторопился Мишка. — Есть у этого метода две беды. Первая проистекает из того, что есть недовольные, а потому важные дела не исполняются совсем, исполняются медленно или исполняются неправильно. А вторая беда — возможный раскол.

А теперь вспомни, что ты мне только что говорил об общем недовольстве и пророчил о том, что отроки Младшей стражи и ратнинские мужи друг на друга волками смотреть станут! Ну, и добавь ко всему, тобой сказанному, то, что у вас с боярином Федором чуть до драки не дошло.

— Кхе!.. Все так: и недовольство и раскол… — Корней беспокойно завозился на лавке, потом замер и уставился на Мишку так, словно что-то неожиданно вспомнил. — Погоди, погоди… ты ж тогда толковал, что с этими бедами справиться можно! Так?

— Так деда! Если начальствующий человек вовремя негативные тенденц… то, что идет во вред, пресекает, то беды не случается. Но, то, что идет во вред, надо уметь вовремя заметить и не дать ему продолжиться! Ты заметил вовремя, теперь давай пресекать! Только давай-ка, сначала, решим: а во вред ли это все?

— То есть как это не во вред? Раскол на пользу быть не может! Заврался ты…

— А если бы опасность бунта все еще сохранялась? И силы его подавить у тебя не было бы? Да ты бы сам в крепость ко мне ушел и верных людей с собой увел — пусть бы бунтовщики о стены лбом бились, да на наши болты брюхами надевались! Или другой случай. Допустим, решил ты по всей земле Журавля огнем и мечом пройти, разве так бы у вас разговор с боярином Федором сегодня закончился? Наоборот: ты бы ему еще и поддакнул — есть, мол, здесь богатые села, давай, Федя, и их тоже повытряхнем! Ведь так?