Спутники смерти

— Да, знаю. Какая-то фифа со своим мужиком. Сами-то не смогли детишек завести, вот и взяли моего. Родители! Черта с два! Ворюги они! Украли моего мальчика, вот что они сделали. Украли! Терье сказал, чтоб я в суд подала на них, а Йенс отговорил. Сказал, что меня бы это уничтожило. Как будто осталось, что уничтожать…

— Кто отговорил?

— Йенс Лангеланд! Адвокат. Вел мое дело…

— Лангеланд?

— Ну да. Тогда еще, когда мне предъявили… ну, в общем, давно. Я хипповала тогда. С парнями там разными. А Лангеланд-то тогда был — дитё дитём, только отучился. Сопляк, короче.

Она снова прикрыла глаза.

— Значит, с семидесятого года вы не общались ни с Яном-малышом, ни с его приемными родителями, так?

— Ну… Вообще-то мне разрешили его навещать. По праздникам. И к себе забирать тоже разрешили. Но пока он был у приемных родителей… эх, да что говорить — не пришла я ни разу. Будь я проклята, дура несчастная! Такая тварь, а? Не пришла. Да он и не хотел, вот как мне сказали. Йенс-то меня, конечно, пристроил туда… в Хьеллестад. Но разве ж этим поможешь? Мы и там дурь раздобывали, что вы думаете. Толкачи стояли в лесу под окнами и кидали прямиком нам в руки. И ведь в долг, за здорово живешь… Ну то есть, когда вышла, тут уж — ложись да ноги раздвигай. В уплату долга. Полгода трахали меня все кому не лень. На гроши какие-то жила. Так что приходилось вертеться… Ведь у меня ни сил, ни времени не было подумать о нем… О Яне-малыше то есть.

Из соседней комнаты раздался великолепный рев, который я тотчас же узнал:

— Ме-е-е-е-етте!

Это был голос Терье Хаммерстена.

— Она в комнате, Терье, — сказал ему кто-то.

— Ага. Трахается! — добавил женский голос, и немедленно раздался истерический хохот.

— Чего?! А ну пусть семенит сюда…

Дверь в спальню с грохотом распахнулась. Терье Хаммерстен стоял в проеме с выражением лица, которое никак нельзя было назвать дружелюбным. Я немедленно понял, что он в ярости и перед собой видит врага. Врагом был я, и в этот раз мне было не уйти.

9

Работая в службе охраны детства, первым делом учишься выходить из различных сложных ситуаций. Невозможно избежать столкновений между трудными подростками и их родителями или другими взрослыми.

Правда, на этот раз по ту сторону баррикад был далеко не ребенок, так что я и слова не успел сказать, как Терье Хаммерстен бросился на меня, выставив свои гигантские кулачищи.

— Чё, девку мою щупаешь?

Я поднырнул под него, обежал вокруг кровати и попытался объяснить. Но он не слушал. Он запрыгнул на кровать, та зазвенела всеми пружинами, а Метте Ольсен с криком повалилась на спину. Терье ринулся ко мне, и на этот раз от ударов я не ушел. Первый пришелся мне в плечо, как будто на меня обрушилась кувалда. Увидев, как мне в лицо несется кулак, я увернулся и дернулся в обратном направлении.

— Хаммерстен! — крикнул я. — Это нападение на официальное лицо при исполнении обязанностей!

Это слегка охладило его пыл. Он встал в стойку боксера-тяжеловеса:

— Да ты знаешь, кто я?

— Знаю, мы раньше встречались. Я из службы охраны детства, так что, если тронешь меня еще раз, снова окажешься за решеткой. А вот если успокоишься, то мы уладим наши разногласия…

— То есть ты на меня не настучишь? — перебил он меня, не вполне понимая, что я от него хочу.

— Точно. Даю слово.

— Вообще-то я тебя вот этими руками могу на запчасти разобрать. Улавливаешь?

— Не будь таким самоуверенным. Я, когда надо, и не таких ломал.

Он оценивающе смерил меня взглядом. Я стоял, опустив руки, готовый, однако, к отпору, если он снова полезет. Видимо, выглядел я внушительно, потому что ярость его слегка поуменьшилась.

Он перевел взгляд вниз, на Метте Ольсен, которая теперь сидела на полу, прислонившись к кровати, и тупо глядела на нас обоих.

— Ну-ка, скажи, Метте, кто он тебе, гусь этот?

— Мы просто разговаривали, — ответила она, качая головой. — У него новости о Яне-малыше.

— И какие?

— Новостей у меня нет, — ответил я за Метте. — Мне надо было узнать, когда вы виделись с мальчиком в последний раз.

— И ты ее об этом решил спросить? Да ей плевать на все это. — В его голосе не осталось и следа от былого гнева. — Пришли какие-то… да и забрали у нее парнишку.

— А вы, конечно, считаете, что вот это все — подходящее окружение для мальчика?

— Слушай, ты! — взревел он снова и сжал кулаки.