Музыка под занавес

Шивон кивнула, притворившись, будто соглашается с подобной постановкой вопроса.

— Завтра работаем? — спросила она.

— Наверху дали добро на сверхурочные, так что суббота — ваша.

— Последний день Ребуса, — негромко проговорила Шивон.

— Кстати, — добавил Старр, пропустив ее слова мимо ушей, — тот парень, который пошел провожать Андропова… он что, новенький?

— Его прислали из Вест-Эндского участка, — нашлась Шивон.

Старр сокрушенно покачал головой.

— С каждым годом сотрудники становятся все моложе, — проговорил он. — Скоро в уголовном розыске будут работать дети.

— Ну, как я справилась? — спросила Шивон, садясь на пассажирское сиденье.

— Три балла из десяти, Шив.

— Три балла?! — Она уставилась на него. — Ну хоть за это спасибо…

Шивон захлопнула дверцу. Ребус припарковался на улице напротив участка. Сейчас он смотрел прямо перед собой и лишь задумчиво барабанил по рулю пальцами.

— Я едва удержался, чтобы не наплевать на все и не явиться туда к вам, — добавил Ребус. — Как ты могла не заметить?!

— Не заметить чего?

Только теперь Ребус соизволил повернуться к ней:

— В тот вечер в Поэтической библиотеке Андропов сидел во втором или в третьем ряду. Он не мог не видеть микрофона…

— И что?

— А то, что ты задавала ему не те вопросы. Федоров его разозлил, и он не сдержался и пожелал поэту смерти. Согласись, что никакого физического вреда Андропов на тот момент Федорову не причинил, к тому же единственным человеком в публике, понимавшим русскую речь, был водитель. Но какое-то время спустя поэт действительно погибает, и у нашего друга Андропова появляется большая проблема…

— Запись?

Ребус кивнул.

— Совершенно верно. Он боялся, что сделанная Риорданом запись может попасть к нам, и если мы переведем его слова…

— Подожди немного… — Шивон крепко зажмурилась и с силой потерла переносицу. — У тебя случайно нет с собой аспирина?

— Посмотри в бардачке.

Она посмотрела и действительно обнаружила среди всякого хлама аптечную упаковку, в которой оставалось две таблетки. Ребус протянул ей начатую бутылку воды.

— Запей, если, конечно, не боишься проглотить порцию микроорганизмов.

Шивон покачала головой в знак того, что ей плевать на микроорганизмы, закинула таблетки в рот, запила водой и несколько раз энергично наклонила голову сначала к одному, затем к другому плечу.

— Я даже отсюда слышу, как хрустят твои позвонки, — сочувственно сказал Ребус.

— Не обращай внимания… Так ты считаешь, что Андропов не убивал Федорова?

— Допустим, он этого не делал. Чего в таком случае ему следует бояться больше всего? — Ребус сделал крохотную паузу, давая ей возможность ответить, потом проговорил с нажимом: — Того, что мы подумаем, будто он это сделал.

— А мы, разумеется, не поверили бы ему на слово…

— И это… — Ребус поднял палец. — Это возвращает нас к вопросу о том, кто убил Риордана.

До Шивон понемногу стало доходить.

— То-то Аксенов так разволновался, когда во время допроса я упомянула о смерти Чарльза. Он несколько раз повторил, что все это время находился в «Глениглзе».

— Может быть, он подумал, что мы собираемся его подставить?

— Так ты думаешь — Андропов мог…

Ребус пожал плечами:

— Все будет зависеть от того, сумеем ли мы доказать, что он покинул «Глениглз» поздно вечером или рано утром.

— Но почему ты считаешь, что Андропов решил действовать сам? Не проще ли ему было позвонить Кафферти и попросить что-то предпринять?

— Это не исключено, — согласился Ребус, продолжая выбивать по рулю какую-то затейливую мелодию. Примерно минуту оба молчали, пытаясь собраться с мыслями, потом Ребус сказал:

— В отеле «Каледониан» информацию о постояльцах выдавали с большим скрипом. Мне кажется, в «Глениглзе» будет не легче.

— У нас есть секретное оружие, — сказала Шивон. — Помнишь, во время саммита «Большой восьмерки»?.. Приятель нашего старшего инспектора Макрея руководил службой безопасности отеля. Он даже устроил ему что-то вроде экскурсии.

— Ты хочешь сказать, что Макрей может нам помочь? Что ж, надо попробовать…

Оба снова замолчали, на этот раз — надолго.

— Ты хоть понимаешь, что все это означает? — спросила наконец Шивон.

Ребус кивнул: