Музыка под занавес

«Сразу после того, как вы расстались, мистер Федоров отправился в «Каледониан». У нас есть сведения, что там он с кем-то разговаривал…».

— Это я, — сказала Шивон. — Вот паразит! Он же сказал, что не будет записывать!

— Значит, соврал. Люди иногда врут, как вам известно.

Шивон окинула его мрачным взглядом, но, решив, что Гудир не имел в виду ничего оскорбительного или нарушающего субординацию, послушала еще немного, потом велела ему промотать запись вперед, но услышала только тишину.

— Назад, — сказала она.

Что она надеялась услышать? Голос убийцы? Запечатленное для истории последнее прости Риордана? Его мольбу о справедливости, доносящуюся даже с того света? Тишина.

— Еще назад.

Снова зазвучали голоса самой Шивон и Гудира, допрашивавших Риордана в его гостиной.

— Наши голоса здесь последние, — подвела итог Шивон.

— Значит, теперь мы — подозреваемые?

— Будете и дальше так шутить, мигом вернетесь назад к синим мундирам, — отрезала Шивон.

У Гудира сделалось виноватое лицо.

— К синим мундирам? — повторил он. — Никогда не слышал такого выражения.

— Я подцепила его от Ребуса, — призналась Шивон.

Как много он ей дал, подумала она. И полезного и… бесполезного, вроде этого давно вышедшего из употребления прозвища патрульных полицейских.

— Кажется, я ему не очень нравлюсь, — сказал Гудир.

— Ребусу никто не нравится.

— Вы нравитесь, — возразил Тодд.

— Меня он только терпит, — поправила Шивон. — А это совсем другое. — Она посмотрела на диктофон и снова покачала головой. — Не могу поверить, что Риордан нас все-таки записал!

— Ну, если бы он нас не записал, — заметил Гудир, — это было бы, наверное, из ряда вон выходящим событием.

— Это точно.

Гудир поднял с пола прозрачный пластиковый мешок и встряхнул.

— Послушаем еще?

Шивон кивнула, потом похлопала его по плечу.

— Вы послушаете, Тодд, — сказала она.

Он вздохнул.

— Часть подготовки детектива? — уныло спросил Гудир.

— Важная часть, Тодд.

— Ну, какие у нас планы на сегодняшний вечер? — спросила Филлида Хейс.

Она вела машину, Колин Тиббет сидел рядом на пассажирском сиденье и держался за ручку двери, что безмерно ее раздражало. Казалось, он готов выпрыгнуть из салона, если она вдруг не справится с управлением или совершит еще какой-нибудь промах. Чтобы заставить его понервничать, Филлида время от времени специально нажимала на газ, стремительно нагоняя идущую впереди машину и притормаживая или сворачивая в сторону, только когда столкновение казалось неминуемым. Тиббет бледнел и крепче вцеплялся в дверцу, а Филлида злорадно думала: «Так тебе и надо! Будешь знать, как сомневаться в моих способностях!» Она была почти уверена, что вот-вот он не выдержит и выпрыгнет на полном ходу, но Тиббет заметил только, что она ведет машину так, словно они только что ее угнали.

— Можно сходить в паб, пропустить по стаканчику, — предложил он.

— Ничего умнее не придумал? — едко осведомилась Филлида.

— Можно не пить. Для разнообразия. — Он немного подумал. — Какую кухню ты предпочитаешь в это время года, индийскую или китайскую?

— Ей-богу, Колин, с такими радикальными идеями тебе стоит обратиться в правительство. Тебя наверняка назначат руководителем «мозгового треста» по оздоровлению экономики.

— Я вижу, ты сегодня в сволочном настроении, — заметил он.

— Вот как? — осведомилась она ледяным тоном.

— Извини.

Вместо того чтобы отстаивать свою точку зрения, Колин зачастую предпочитал соглашаться со всем, что она говорила, и это тоже раздражало Филлиду.

Еще два месяца назад все было иначе. У нее был любовник, или, точнее, партнер, который у нее жил. У Колина было несколько случайных связей и девушка, с которой он встречался на протяжении почти целого месяца. Но три недели назад после одной крутой попойки Филлида и Колин каким-то образом оказались в одной постели. Проснувшись, но еще не протрезвев, оба с ужасом осознали произошедшее.

Это была просто случайность.

Случайность, о которой нужно забыть.

Забыть и никогда не вспоминать, словно ничего не произошло.

Но они не смогли. Это произошло. Хуже того, Филлида была не прочь, чтобы произошедшее повторялось. И досаду, вызванную этим обстоятельством, она срывала на Колине, рассчитывая, впрочем, что он что-нибудь предпримет. Но Колин воспринимал ее шпильки с тем же спокойствием, с каким губка впитывает воду.