Ползучий плющ

— А теперь, миссис Уэблок, — сказал Блейк, когда она снова села рядом с Триш, — вы говорили нам, что видели что-то, в отношении чего Ники Бэгшот вас успокоила. Что это было?

— Синяки, — наконец выговорила Антония, глядя на него глазами, которые казались огромными и почти черными, словно расширившиеся зрачки поглотили радужку глаз. — На руках Шарлотты были синяки.

— О, Антония, — произнесла Триш, наклоняясь к ней так, чтобы их плечи соприкоснулись.

— Не надо сочувствия, Триш, прошу тебя, — сказала она. — Сейчас мне только этой деликатности и не хватает.

— Эти синяки, миссис Уэблок, — вмешался старший инспектор. — Не могли бы вы рассказать о них поподробнее?

— Как-то вечером несколько недель назад я читала Шарлотте, и она задрала рукав пижамы, чтобы почесать руку. — Голос Антонии стал тверже, но было ясно, что это стоит ей больших усилий. — Я увидела вокруг бицепса несколько маленьких синяков. Я осмотрела и другую руку, и там тоже были синяки.

Она невидящим взглядом уставилась на ковер перед своими кроссовками и поэтому не могла заметить настороженности, внезапно появившейся во взгляде Триш, и неестественного спокойствия обоих полицейских.

— Видимо, кто-то крепко держал ее за руки выше локтей. Но отметины не выглядели страшными, и Шарлотта не казалась напуганной или взволнованной. Тем не менее это были именно синяки, на обеих руках, на одинаковой высоте. Так что вы понимаете, почему я встревожилась.

— И что вы сделали? — спросил старший инспектор. — Когда увидели их?

— Ну, я не хотела напугать Шарлотту до того, как выясню, что произошло. Я хочу сказать, что в первую очередь подозрение, естественно, пало на Ники, но, как я говорила, Шарлотта вроде бы любила ее, да и я, как мне кажется, обязательно заметила бы, если б Ники плохо с ней обращалась, намеренно причиняла боль.

— Все это кажется вполне разумным, миссис Уэблок, Так что же вы сделали?

Антония не ответила, по-прежнему не поднимая взгляда от ковра. Триш подумалось, что невозможно выглядеть более виноватой.

— Ты сказала, что поговорила с Ники, Антония, — подсказала она, вспомнив несколько известных ей случаев из прошлого, когда люди не оправдывали надежд Антонии. — Что она сказала в ответ на твои расспросы?

— Я оставила Шарлотту с книгой и пошла в комнату Ники. — Речь Антонии отчасти приобрела обычную для нее живость. — Она сразу же сказала, что не заметила никаких синяков, но что в тот самый вечер ей пришлось схватить Шарлотту во время купания, и, наверное, тогда она и оставила эти синяки. Шарлотта, видимо, поскользнулась на мыле, вылезая из ванны, и упала бы, если б Ники ее не поймала. Я велела Ники оставаться на месте и вернулась к Шарлотте. Расспросила, не произошло ли чего-нибудь необычного во время купания, и она сказала мне то же самое. Еще она сказала, что Ники больно схватила ее за руки в тот вечер, но раньше такого никогда не случалось. Понимаете, объяснение было нормальным.

— Да, понимаю, — сказал инспектор тоном, который явно считал успокаивающим. Судя по выражению лица Антонии, она его таковым не сочла. — Они выглядели достаточно свежими для полученных в тот же вечер?

— Да, наверное. Вообще-то я не знаю. А как выглядят старые синяки?

— Скорее желтоватыми, чем синими.

— Да, те были синие.

— Вы предприняли что-нибудь еще?

— О да, конечно. Даже несмотря на то, что я поверила словам Ники, потому что их подтвердила Шарлотта, я все же не до конца ей доверяла, поэтому начала возвращаться домой в неурочное время, так чтобы она не знала, когда я могу появиться и увидеть, что она делает. Если она что-то делала, я имею в виду. Я подумала, что если есть хоть малейшая… — Она остановилась, по всей видимости, не в состоянии выразить свою мысль словами.

Триш ожидала, что полицейские спросят, не установила ли Антония видеонаблюдение в детской, если так беспокоилась из-за действий Ники в отношении Шарлотты. Но они не спросили.

В последние несколько месяцев в средствах массовой информации широко освещался вопрос о камерах-шпионах, которые в Штатах устанавливали в детских комнатах, и о том, как передавать эти кадры через Интернет на любой компьютер. Антония должна была читать какие-то из этих статей, подумала Триш, и знать, насколько малы эти камеры и как легко их спрятать. С ее доходами она могла не беспокоиться об их стоимости и спокойно получила бы подтверждение или опровержение своих подозрений, не покидая собственного офиса.