Ползучий плющ

Сьюзан представила ее шести или семи другим няням, которые все в один голос — прерываясь, чтобы дать наставления своим подопечным, разнять ссорившихся и поднять упавших, — выразили полную уверенность в абсолютной невиновности Ники.

— Сьюзан сказала, что с Шарлоттой бывало трудно, — бесстрастно обратилась к ним ко всем Триш, когда они закончили рассказывать, какой блестящей няней была Ники и как ласково обращалась с Шарлоттой. — Вы согласны с этим?

— А с кем из них не трудно? — сказала рослая новозеландка с копной черных кудрей и крупными чертами симпатичного лица. — Просто у Лотти это от матери. Вы с ней встречались?

— Раз или два, — улыбаясь, ответила Триш. Теплая атмосфера явно стала прохладнее.

— О, — произнесла новозеландка, обменявшись взглядами с некоторыми из женщин. — Тогда вам известно, какая у нее наследственность.

— Да, — призналась Триш, желая восстановить их доверие. Она все знала о характере Антонии и ненавидела его. — А Роберт, отчим Шарлотты? Кто-нибудь из вас когда-нибудь видел его?

Похоже, что все они видели его довольно часто, потому что, когда мог, он непременно забирал Ники и Шарлотту с детской площадки. Это показалось Триш странным, учитывая предполагаемую занятость Роберта.

— И какой он? — спросила она.

— Нормальный, — ответила новозеландка. — И относится к Ники гораздо лучше, чем Антония. Конечно, мы не часто ее видим, только когда она проверяет Ники. Нет, правда, бедная девушка! Антонии не угодить — и постель Лотти Ники не так застелила, и обед не такой дала, и не те сказки рассказывает, и не теми игрушками с ней играет. Днем они всегда вынуждены гулять здесь, хотя Лотти больше нравится Холланд-парк.

— Я знаю, — поддержала Сьюзан. — Одно время Антония даже проверяла, где Ники ходит с девочкой днем. На что это похоже, я вас спрашиваю!

— Она возмутительно себя вела, — согласилась новозеландка. — Думаю, угодить ей было нелегко, но Ники это удалось, как никому другому. Рупи! — внезапно крикнула она. — Прекрати. Верни куклу.

Триш оглянулась и увидела маленького мальчика, яркого шатена, который тащил вокруг лужи большую, красиво одетую куклу, а маленькая девочка со слезами просила отдать ее. Когда к нему подбежала няня, он швырнул куклу в середину лужи, а затем заревел в голос, словно его пытали, хотя она даже не прикоснулась к нему.

Пока небольшая группа у песочницы наблюдала, как твердой рукой улаживается недоразумение между Рупи и его жертвой, Триш спросила остальных девушек, не помнят ли они незнакомых людей, крутившихся около площадки.

— Нет, — сказала Сьюзан, которая, видимо, была их неофициальным лидером. — Во всяком случае, я не видела. Здесь вокруг всегда люди, иногда забредают бродяги и пугают детей, но постоянно никто не крутился.

Почти все девицы закивали хорошо вымытыми головами, но одна няня, значительно более рослая, чем другие, и с копной ярко-розовых волос, которые, должно быть, поразили ее нанимательницу при первой встрече, заметила:

— Кроме одного мужчины с собакой.

— Да, — подхватила другая, завязывавшая ботики веселой девчушке лет двух, лицо которой было щедро перемазано клубничным джемом. — Но он не странный. Просто выгуливает собаку, как другие.

— Хотя и останавливается у забора и глазеет на детей. На извращенца не похож, но стоит и смотрит, сколько позволяет ему собака. Думаете, он имеет какое-то отношение к Шарлотте? — спросила Сьюзан.

— Нет, — возразили Розовые Волосы. — Он не мог. Он всегда бывал здесь только по средам.

— Но ведь вы не бываете здесь в выходные, — напомнила ей Триш. — Он и тогда мог приходить. Как он выглядел?

Высокий, сошлись они, высокий и уже не молодой — за сорок, наверное. Нет, не согласились Розовые Волосы, старше. Не очень красивый и плохо одетый.

— Бродяга? — с надеждой предположила Триш, изо всех сил стараясь не узнавать человека, которого они описывали.

— Нет, просто плохо одет. Знаете, старые вельветовые брюки, поношенная непромокаемая куртка и высокие ботинки. Длинное, морщинистое лицо и такие круглые очки. В черепаховой оправе.

— А собака? Какая она?

— Неугомонная и шумная, — сказали Розовые Волосы. — Большая такая, черная, ненавидит ждать и все время лает. Поэтому я и думаю, что он не извращенец. Иначе он не брал бы с собой собаку. Из-за нее все обращали на него внимание. А ему просто нравилось смотреть на детей. Для этого не обязательно быть странным.