Немые и проклятые

— Похоже, он хотел быстрого решения. Без лечения.

— Мужчины неохотно обсуждают свои сокровенные мысли или постыдные поступки даже с врачом, — сказал Родригес. — Гораздо лучше, если проблему может решить таблетка. Увы, не только больные, но и многие врачи считают, что медицина не больше чем охапка лекарств, а психофармакология — ответ на все вопросы.

— Так, по-вашему, сеньор Вега был человеком с проблемами, но не способным на самоубийство?

— Жаль, что я ничего не знал о его жене, — вздохнул Родригес. — Если у человека напряженная работа, дома нет покоя, а возможно, и любви… в такой ситуации встревоженный разум может впасть в отчаяние.

Фалькон сидел, забившись в угол машины, Феррера — за рулем. Неужто интуиция его подвела? Пока не было убедительных доказательств в поддержку версии убийства. Вариант самоубийства с каждой беседой выглядел все реальней.

Рамирес позвонил из офиса компании «Вега Конструксьонс» и сказал, что Сергей был легальным иммигрантом, а у Серрано и Баэны теперь есть его фотография, с которой они ходят по Санта-Кларе и Сан-Пабло.

Кабелло жили в фешенебельном квартале Порвенир в пентхаусе дома, построенного в семидесятые годы, на улице Филиппа Второго, напротив зала для игры в бинго.

— Где только люди находят время и деньги для игры в бинго? — проворчал Фалькон, когда они поднимались в квартиру.

Из какой-то дальней комнаты доносились крики: Кармен билась в истерике. Утром из Барселоны приехал ее муж, сейчас он был рядом с женой, пытаясь ее успокоить. На диване сидели подавленные дети Кармен и Марио между ними. Сеньор Кабелло провел полицейских в гостиную. Феррера опустилась на колени возле детей, и через несколько мгновений они уже возились и хихикали. Сеньор Кабелло пошел к дочери, но вернулся с зятем. Они вышли в кухню.

— Она не хочет видеть тела, — сказал зять.

— Они будут за стеклянной панелью, — пояснил Фалькон. — Покажется, что они спят.

— Я поеду, — спокойно и решительно сказал сеньор Кабелло.

— Как ваша жена? — спросил Фалькон.

— Состояние стабилизировалось, но все еще в реанимации без сознания. Буду признателен, если вы потом отвезете меня в больницу.

Фалькон сел на заднее сиденье к сеньору Кабелло, и Феррера влилась в предобеденный поток машин. Старик держал свои натруженные руки на коленях и не отрываясь смотрел на скрученную на затылке и заколотую шпильками косу Ферреры.

— Когда вы видели Лусию в последний раз? — спросил Фалькон.

— Мы у них обедали в субботу.

— Сеньор Вега был дома?

— Он приехал к обеду. Обкатывал новую машину.

— Как себя чувствовала ваша дочь?

— Думаю, вам уже известно, что она была нездорова. Она болела с рождения Марио, — сказал он. — Видеть ее в таком состоянии всегда было нелегко, но тот обед ничем не выделялся. Все шло как обычно.

— Я задам вопросы, которые могут причинить боль, — предупредил Фалькон. — Вы ближайшие родственники, только с вашей помощью мы сможем начать разбираться в личных отношениях вашей дочери и сеньора Веги.

— Он ее убил? — спросил сеньор Кабелло и впервые посмотрел Фалькону прямо в глаза — взглядом смертельно раненного человека.

— Мы не знаем. Надеемся, вскрытие все прояснит. Думаете, он мог ее убить?

— Этот человек был способен на все, — сказал сеньор Кабелло без надрыва, просто констатируя факт.

Фалькон молча ждал.

— Он был холодный, — продолжил сеньор Кабелло. — Безжалостный. Никого не подпускал слишком близко. Никогда не говорил о своих умерших родителях или о других родственниках. Он не любил мою дочь даже раньше, когда она была здоровой красивой молодой женщиной… когда… когда она…

Сеньор Кабелло зажмурился, вспоминая, на лице застыло выражение скорби.

— Вы заметили перемены в поведении зятя с начала этого года?

— Разве что он стал еще более замкнут, чем обычно, — сказал сеньор Кабелло. — Весь обед, бывало, мог просидеть в молчании.

— Вы спрашивали его, в чем дело?

— Он сказал, что устает на работе, ведет слишком много проектов одновременно. Мы ему не поверили. Моя жена была уверена, что у него есть женщина и с ней что-то не сложилось.

— Почему она так думала?

— Без особой на то причины. Она женщина. Видит то, чего не вижу я. Она не думала, чувствовала это сердцем.

— А вам не приходят в голову факты, подтверждающие, что у него была любовница?