Жертва подозреваемого X

– Ладно, что дальше? Сняла одежду, разбила принесенным молотком лицо, сожгла зажигалкой кончики пальцев. Подпалила одежду и скрылась с места преступления. Так, что ли?

– К девяти часам добраться до района Кинси вполне реально.

– С точки зрения времени к твоему рассказу не придерешься. Но в нем довольно много несообразностей. Ни за что не поверю, что все сотрудники отдела уголовного розыска согласны с твоей версией.

Кусанаги, скривив рот, залпом осушил стакан. Попросив проходящую мимо официантку принести еще пива, он вновь повернулся к Югаве:

– Разве не говорят про женщин, что в их действиях отсутствует логика?

– Возможно. Однако, даже если женщина застала здорового мужика врасплох и он сопротивлялся, вряд ли она смогла бы его задушить. А он наверняка отчаянно сопротивлялся. И последующие манипуляции с трупом для женщины слишком тяжелы. Извини, но я не могу принять твою версию.

– Я так и думал, что ты это скажешь. Но пойми, я отнюдь не убежден, что моя версия во всем соответствует действительности. Я полагаю, что это лишь одна из гипотез.

– Ты говоришь так, как будто у тебя в закромах наберется сотня идей. Ну же, не скупись, выкладывай, что еще ты надумал.

– Я не претендую на истину. То, что я сказал, основывается на предположении, что преступление совершено там, где был найден труп. Можно допустить, что труп был туда подброшен и убийство произошло в каком-то другом месте. В следственном штабе эта версия имеет наибольшее число сторонников. Независимо от того, является А убийцей или нет.

– Обычно подобная версия представляется самой вероятной. Однако ты не рассматриваешь ее как основную. Почему?

– Очень просто. Если А – убийца, эта версия отпадает. Дело в том, что у нее нет машины. Более того, она не умеет водить. Следовательно, у нее не было способа перевезти труп.

– Ты прав. Это важное обстоятельство.

– Далее, имеется велосипед, найденный возле трупа. Конечно, можно допустить, что он был подброшен специально, чтобы создать видимость, будто убийство произошло на дамбе, но тогда какой смысл оставлять на нем отпечатки пальцев? Ведь пальцы убитого были сожжены.

– Ты прав, велосипед – это загадка. – Югава пробежался пальцами по краю стола, точно по клавиатуре рояля, после чего добавил: – Но как бы там ни было, не проще ли предположить, что убийца – мужчина?

– В следственном штабе это мнение преобладает. Однако отсюда нельзя делать вывод, что А совершенно ни при чем.

– Другими словами, у А был сообщник мужчина?

– В данный момент мы изучаем ее окружение. Раньше она работала в ночном клубе, так что, сам понимаешь, хахалей у нее было хоть отбавляй.

– Слышали бы тебя работницы ночных клубов, вот бы обиделись! – усмехнулся Югава и, отпив пива, вновь посерьезнел. – Покажи-ка мне еще раз ваш рисунок.

– Этот? – Кусанаги достал листок с одетой фигурой убитого.

Глядя на рисунок, Югава пробормотал:

– Любопытно, зачем преступник снял с трупа одежду?

– Вероятно, для того, чтобы скрыть личность убитого. Для того же, для чего размозжил лицо и сжег пальцы.

– В таком случае не проще ли было забрать одежду с собой? Но он почему-то решил ее сжечь, в результате она только обгорела, и благодаря этому вы смогли составить этот рисунок.

– Видимо, торопился.

– Но вообще-то говоря, разве возможно установить личность человека по его одежде и ботинкам, если, конечно, где-нибудь в кармане не затеряется бумажник или водительское удостоверение? Снимать с трупа одежду – слишком большой риск. Для преступника главное – скорее скрыться с места преступления.

– К чему ты клонишь? Хочешь сказать, была какая-то другая причина, почему он снял одежду?

– Определенно утверждать не могу. Но думаю, что пока вы не установите эту причину, если, конечно, таковая имеется, вы не сможете задержать преступника, – сказав это, Югава пальцем начертил на рисунке большой вопросительный знак.

Результаты экзамена по математике в конце учебного года были удручающими. Это касалось всех классов – ни одного способного ученика. Исигами замечал, что год от года умственный уровень учеников падает.

Вернув листы с тестами, Исигами объявил, что намерен устроить переэкзаменовку. По заведенному в гимназии порядку, был установлен нижний допустимый балл по каждому предмету, и не получив его, ученик не мог перейти в следующий класс. Разумеется, поскольку проводились переэкзаменовки, отчисления за неуспеваемость были большой редкостью.