Клуб Дюма, или Тень Ришелье

Корсо скользнул взглядом по холщовой сумке, лежавшей у девушки в ногах. Его, разумеется, не отпускало горькое чувство поражения, зудящее, как ножевой шрам на совести. Досадно от того, что он хоть и играл по правилам, legitime certaverit, но двигался в ложном направлении. Так что радость победы угасла в самый момент победы – неполной и сомнительной. Выдуманной. Все равно как если бы он сумел одолеть призраков, колотил кулаками по ветру или кричал в тишину. Видимо, поэтому Корсо с таким недоверием созерцал плывущий в тумане город, ожидая, пока он наконец опустится на твердую почву. И только тогда можно будет ступить в него.

Он слышал ритмичное и тихое дыхание девушки, прикорнувшей рядом. Видел обнаженную шею под курткой; потом протянул левую руку и убедился, что в ее пальцах мягко пульсировала жизнь. От девушки, как всегда, пахло юной плотью и лихорадочным жаром. Память и воображение помогли ему представить стройное с мягкими изгибами тело – до самых кончиков босых ног, рядом с которыми стояли белые теннисные тапочки и валялась его сумка. Ирэн Адлер. Он так и не узнал, как же ее на самом деле зовут; но помнил ее наготу в полумраке, линию бедер, вырезанную на фоне светящейся двери, полуоткрытые губы. Невыразимо красивая и безмятежная, сосредоточенная на собственной молодости и в то же время спокойная, словно тихая заводь, таящая в себе вековую мудрость. А в глубине светлых глаз, которые пристально смотрели на него из мрака, темное отражение самого Корсо – в сиянии света, похищенного у небес.

Теперь ее глаза снова наблюдали за ним – изумрудные под длинными ресницами. Девушка проснулась, сонно потянулась и потерлась щекой о его плечо; потом резко выпрямилась, покрутила головой и уставилась на Корсо.

– Привет, Корсо. – Куртка скользнула к ногам; белая футболка обтягивала великолепную упругую грудь, тело прекрасного юного животного. – Что мы тут делаем?

– Ждем, – он указал на город, словно паривший в густом речном тумане. – Пока он не станет реальным.

Она посмотрела в том же направлении, не сразу поняв смысл его слов. Потом спокойно улыбнулась.

– Может, ему никогда не суждено стать реальным.

– Значит, мы так и будем здесь стоять. В конце концов, место недурное… Мы – наверху, а внизу, у наших ног – ирреальный мир. – Он повернулся к девушке, чуть помолчал, а потом добавил: – «Она повела бы меня к славе, богатству, знанию. А я составил бы ее блаженство…»^[166] Ты не собираешься предложить мне нечто подобное?

Улыбка девушки была полна нежности. Она задумчиво наклонила голову, затем подняла взор и посмотрела Корсо прямо в глаза:

– Нет. Я бедная.

– Знаю, как же. – Корсо не лгал, и ему не было нужды читать то, что было написано в прозрачной ясности ее глаз. – Твой багаж, тот вагон в поезде… Забавно. Я всегда верил, что где-то там, на краю радуги, у тебя хранятся несметные сокровища. – Он улыбнулся, словно открыл лезвие ножа – того, что лежал у него в кармане. – Мешок с золотом, как у Петера Шлемиля^[167], и тому подобное.

– Ты ошибаешься, – теперь она упрямо сжимала губы, – все, что у меня есть, – это я сама.

Что тоже было правдой, и Корсо знал о том с самого начала. Она никогда не врала. Простодушная и мудрая, верная и влюбленная девушка, пустившаяся в погоню за тенью.

– Вижу, вижу. – Он покрутил в воздухе рукой, как будто писал воображаемой ручкой. – А ты не предложишь мне поставить подпись под каким-нибудь договором?

– Договором?

– Да. Пактом, как говорили прежде. Теперь это называют договором, и он должен быть плотно заполнен мелкими буквами, так? «В спорном случае стороны решают разногласия в судебном порядке…» Смешно! Хотелось бы мне знать, какой суд занимается такими делами, как наше.

– Не говори глупостей.

– Почему ты выбрала именно меня?

– Я свободна. – Она грустно вздохнула, будто успела дорого заплатить за право на эти слова. – И могу выбирать. Выбирать может каждый.

Корсо пошарил в карманах плаща в поисках мятой пачки. Там осталась только одна сигарета; он достал ее и нерешительно повертел, но до рта так и не донес, а сунул обратно в пачку. На случай, если позднее ему захочется курить больше, чем сейчас. Наверняка захочется.

– Ты ведь с самого начала знала, – сказал он, – что это две никак не связанные между собой истории. Поэтому тебя не волновала рукопись Дюма… А миледи, Рошфор, Ришелье – к ним ты относилась как к участникам карнавала. Теперь я понимаю твое странное безразличие; наверно, ты чудовищно скучала. Перелистывала «Мушкетеров», пока я забавлялся этой головоломкой…

---

166 Жак Казот. «Влюбленный дьявол».

167 Имеется в виду герой повести немецкого писателя Адельберта фон Шамиссо (1781-1838) «Необычная история Петера Шлемиля» (1814).