Три вдовы из Гонконга

По Йик в сомнении пожала плечами, однако вошла в лифт. Взгляд, которым она обменялась с девушкой-лифтером, был неописуем: если бы глаза могли убить, и та и другая тут же упали бы замертво.

Войдя в роскошные апартаменты Малко, По Йик широко раскрыла глаза и, смущенная и заинтригованная одновременно, обошла вокруг ведерко со вставленной в него бутылкой шампанского. Малко любезно взял девочку под руку.

– Присядь пока здесь, – предложил Малко, решивший отныне быть с ней на ты. Тут мы можем более спокойно поговорить, чем внизу.

Девочка скользнула взглядом по Малко, и тот заметил, что она дрожит всем телом, словно испуганное животное. Малко усадил ее на диван и включил телевизор. Чтобы снять с девочки напряженность, он принялся демонстрировать ей свои покупки. При виде скатертей По Йик немного оживилась, однако глаза девочки упорно продолжали смотреть в пол.

– У тебя сегодня нет никаких заданий? – спросил Малко.

Китаянка тряхнула длинной косичкой.

– Нет. Но я должна....

– А бомб тоже нет?

На этот раз она улыбнулась.

– О, нет! Такое бывает не каждый день. Спасибо вам. Вы настоящий друг народа, – нараспев произнесла китаянка. – Я была уверена, что вы не империалист.

Малко громко от всей души рассмеялся. По Йик постепенно осваивалась, оглядываясь по сторонам.

– Зачем вам две комнаты? – спросила она. – Вы ведь живете один...

– Одна комната, чтобы принимать тебя, а вторая – чтобы спать.

Она вытянула шею в направлении спальни и вдруг так резко отшатнулась, словно вид кровати напугал ее до смерти. Брови китаянки нахмурились:

– Но тогда получается, что вы капиталист, если у вас столько денег, чтобы снимать две комнаты. Это нехорошо.

Она отлично усвоила марксистское учение, эта маленькая По Йик. Малко снова рассмеялся и показал на бутылку шампанского, которую находил у себя в номере каждое утро после повышения в должности. Вот такая трогательная забота персонала отеля!

– Ты уже пила когда-нибудь шампанское?

– Шампанское? А что это такое?

– Это что-то наподобие вина, но только намного лучше, – объяснил Малко. – В моей стране его пьют, когда люди счастливы или когда хотят отпраздновать что-нибудь...

По Йик посмотрела на бутылку с такой опаской, словно перед ней лежала граната.

– Это капиталистический напиток, – робко высказала свое мнение китаянка. – Я не знаю, можно ли мне его пить...

– Могу тебя заверить, что русские тоже пьют его и притом в больших количествах...

Глаза По Йик сверкнули огнем:

– Русские – не коммунисты, – жестко заявила она. – Они – гнусные пресмыкающиеся и контрреволюционеры. Так сказал Мао.

– Но Мао тоже пьет шампанское, – заверил китаянку Малко. – Я видел фотографии...

Вряд ли принцу удалось бы до конца убедить По Йик, однако она все же решилась на этот шаг.

– Тогда я тоже попробую, – произнесла девочка тонким голоском. – Но вы обещаете, что мне не будет плохо?

– Обещаю.

Малко встал, чтобы открыть бутылку. По Йик завороженно смотрела, как принц осторожно откручивает пробку. Послышался негромкий звук от вылетевшей пробки, и По Йик испуганно вскрикнула.

– Видишь, это что-то вроде бомбы, – заметил Малко для того, чтобы девочка снова почувствовала себя непринужденно.

Шампанское пенилось уже в обоих фужерах. Протянув один из них По Йик, Малко поднял свой:

– За нашу дружбу!

Китаянка молча повторила его жест. Не отрывая взгляда от Малко, она смочила губы и тут же закашлялась.

– Щиплет язык!

Малко опорожнил свой фужер.

– Этим он и хорош. Тебе нравится?

– Вкусно, – кивнула По Йик.

Одним залпом выпив шампанское, китаянка чуть откинулась на спинку дивана и задумчиво посмотрела на Малко. Принц улыбнулся в ответ. Прелестная По Йик! Через несколько лет она превратится в опасную фанатичку, которая, подняв кулак, будет идти в толпе по улицам Гонконга... Ну что же! По крайней мере, она узнала, что такое шампанское.

Малко чувствовал себя хорошо рядом с ней. Ее чистота контрастировала с той грязью, с которой он был вынужден постоянно соприкасаться. Даже если она и забрасывала порой картонные бомбы, то это только потому, что она еще совсем ребенок и не ведает, что творит.

Принц снова наполнил оба фужера, налив По Йик чуть поменьше, чем себе. Шампанское уже начинало действовать на девочку. Она расслабилась, а глаза ее стали влажными и нежными.

– Когда вы уезжаете из Гонконга? – вдруг спросила По Йик.