Заход в Паго-Паго

– Грэйс не смогла прийти с вами попрощаться. У нее ужасная мигрень. Она поручила мне передать вам привет.

Так, наверное, будет лучше. Мужчины обменялись долгим рукопожатием. Маленький вице-консул никогда не узнает, чем он обязан Малко. Оставался только Ким Маклин, совершенно один со своими бомбами в джунглях Самоа.

Глава 20

Длинное черное веретено поднималось из зеленых глубин кратера древнего вулкана: «Таурус» возвращался из Сувы. Юркие катера сновали туда-сюда, доставляя экипаж на берег.

Крохотные южнокорейские траулеры продолжали ржаветь и гнить у причала. Над зелеными холмами, окружающими порт Паго-Паго, вился горячий туман.

Малко сидел у бассейна «Интерконтиненталя», меланхолично отхлебывал «Джи энд Би». Русская водка на Паго-Паго была неизвестна. Что касается американской, то в его замке ею моют ванны. Сегодня вечером он отправится на Таити.

Дэвид Уайз прислал телеграфом свои поздравления. Фото Кима Маклина было разослано всем иммиграционным конторам США. Это все, что можно было сделать.

Самоанцы не выдадут его никогда в жизни, а ЦРУ недосуг снаряжать для поимки дикого пацифиста целую экспедицию. Поскольку секрет Кима Маклина был открыт, он не представлял большой опасности. Дэвид Рэдклиф придерживался мнения, что он придет сдаваться добровольно, когда наскучит питаться только сладким бататом.

Малко одним глазом поглядывал на стоящий в углу бара телевизор – гордость Паго-Паго.

Передавали какую-то образовательную программу. Толстый самоанец на экране говорил: «Чи-и-из», и все самоанцы островка повторяли за ним: «Чи-и-из»...

«Интерконтиненталь» был забит моряками и офицерами военно-морского флота, пожиравшими глазами пятерых стюардесс «Панамерикэн» в бикини.

Жара стояла хуже, чем в пекле. Игрушечная красная кабинка канатной дороги, соединявшей «Соло Хилл» рядом с домом губернатора с вершиной Монт-Авола – 1800 футов высоты, – раскалилась на солнце.

Вдруг появилась кучка офицеров с «Тауруса». Они возвращались кто из сада внизу, кто с пляжа. Один из них нес превосходный ананас.

Малко поперхнулся.

Ананас!

Офицеры остановились поглазеть на стюардесс. Малко невольно встал. Ему не хотелось выглядеть смешным. В конце концов, в мире существуют миллионы совершенно невинных ананасов. На всякий случай он сделал несколько шагов вперед и внимательно осмотрел аллеи сада и небольшой пляж. Его он узнал мгновенно. Ким Маклин сбрил бороду, но ширина его плеч впечатляла по-прежнему. Он повернул голову и тоже узнал Малко. На Маклине была гавайская рубашка и джинсы, на шее – ожерелье из раковин. Совершенно неподходящий вид для террориста...

Прежде чем Малко успел вмешаться, Ким подпрыгнул и кинулся к офицеру с ананасом. Он вырвал у него фрукт и бросился в холл отеля, прижимая ананас к груди, словно мяч в регби.

Малко подоспел к двери как раз вовремя, чтобы увидеть, как Ким Маклин сворачивает влево, в сторону, противоположную порту.

– Куда это он?

На причале он мог найти лодку и достигнуть «Тауруса» раньше Малко.

Малко следовал за ним по пятам. Маклин зачем-то попытался обойти холм с другой стороны – через кустарники. Малко вдруг пришла в голову мысль о кабине канатной дороги: трос проходил как раз через весь рейд. Ким собирался бомбить подводную лодку.

Должно быть, он добрался с Западного Самоа на лодке туземцев, чтобы осуществить свои сумасшедшие проекты. Ни сном ни духом, конечно, не ведая о смерти Наби Кхальсара.

Ким выбежал на дорогу, ведущую к кабинке, и Малко потерял его из виду.

* * *

...Апатичный самоанец, служитель канатной дороги, дремал в прохладе своей конторы. Особого наплыва туристов не было, и он отправлял кабины через каждые полчаса.

Он даже не пошевелился, когда перед стойкой вырос задыхающийся от быстрого бега белый с ананасом, прижатым к груди.

– Билет. Быстро, – приказал он.

Самоанец покачал головой с добродушной улыбкой.

– Не стоит торопиться, сэр. Мы отправляемся только через двадцать минут.

Глаза у Кима стали совсем безумными.

– Я хочу отправиться немедленно.

– Это невозможно. Вам придется подождать.

– Отправьте меня, или я убью вас! – закричал Ким.

Испуганный служитель попятился. Ким уже обошел вокруг и заходил в помещение. Быстрым движением он снял с себя ожерелье из раковин, ловко надел его на шею служителя, словно бросил кольцо в ярмарочной игре, и нырнул за стол. Служитель пытался освободиться от ожерелья. Вдруг раздалась серия коротких взрывов, и самоанец исчез в клубах дыма. Когда дым рассеялся, он лежал в луже крови, разорванный пополам: раковины были начинены взрывчаткой. Ким изобрел эту милую игрушку в джунглях, разбирая одну из бомб. Она срабатывала при сотрясении.