Убить Генри Киссинджера!

Видя разочарованную физиономию Малко, шейх обнажил золотую челюсть:

– Как раз сейчас он устраивает прием в честь одного из своих клиентов – араба из Саудовской Аравии. Я приглашен. Если хотите...

Малко не колебался. Все-таки это лучше, чем в бессильной злобе считать набегающие волны Персидского залива. К тому же так приятно встретиться с врагом на его собственной территории.

В номере стоял чертовский холод, за окном лил мелкий ледяной дождь.

– Я думал, что издохну здесь от жары, – вздохнул князь.

– Таких дней, как этот, выпадает не больше трех-четырех в году, – сказал шейх.

Право же, Малко везло в Кувейте во всех отношениях!

* * *

На приеме царила обычная атмосфера шумной и скучной кувейтской вечеринки. Отсутствие алкогольных напитков сковывало жизнерадостность людей.

Абдул Заки принял Малко как старого друга и представил его массе арабов в богатых дишдашах, с белоснежными зубами и черными как смоль усами. Единственной женщиной здесь являлась великолепная Винни, затянутая в немыслимое коричневое кружевное платье, конечно же, купленное у «Азиза». Завтра ему предстояло валяться на помойке.

Потонувший в море пепси-колы князь попытался приударить за Винни Заки и хоть как-то ее расшевелить, но по-прежнему без видимых результатов. Молодая датчанка надменно расхаживала меж гостей, занималась преимущественно напитками и в разговоры предпочитала не вступать.

Приглашенные начали мало-помалу расходиться. Собрался уходить и Малко, практически ничего не извлекший из этого визита. Не раз ему чудился во взглядах Заки, бросаемых на него, иронический холодноватый свет, словно кувейтец знал о намерениях своего гостя. Он вновь начал с жаром прославлять героическую партизанскую борьбу палестинских бригад на юге Ливана.

Малко вдруг заметил, что Винни пытается поднять большой, уставленный посудой поднос. Едва не сбив с ног одного из бесчисленных сыновей короля Ибн Сауда, величественного и надутого араба, он устремился к молодой женщине и взял поднос из ее рук. Волей-неволей Винни была вынуждена пойти с ним на кухню. В отделанной розовым мрамором кухне суетилось множество служанок в черных покрывалах. Малко поставил поднос на стол и очутился нос к носу с датчанкой. Она окинула его насмешливым взглядом:

– Ну, как вам наш Кувейт?

– Изумительно! Жаль только, времени не хватает. А вы? По-прежнему с той же страстью защищаете палестинцев?

Она засмеялась.

– Я ими занимаюсь, давая им работу. – Она взяла за руку одну из служанок. – Вот видите, это Фавзия. Она подыхала с голоду в одном из лагерей, а теперь зарабатывает у меня двести динаров в месяц.

Малко глянул – и обомлел: под покрывалом на женщине была черная кружевная кофточка, купленная им у «Азиза» для Амины.

Глава 10

Пышная грудь палестинки, казалось, была готова разорвать на куски натянутое кружево кофточки. Малко словно прилип взглядом к этому куску материи. Обмануться невозможно – вспомнились слова продавщицы, заявившей, что это последняя из кофточек такого фасона. Как она оказалась на этой палестинке? Князь наконец нашел в себе силы светски улыбнуться Винни. Палестинка отправилась мыть посуду.

– Все, что вы делаете, – замечательно, – сказал он. – Единственно, чего бы желалось, это отбить у палестинцев охоту к постоянным покушениям. Им почему-то нравится убивать преимущественно гражданских.

В глазах датчанки метнулся огонек:

– Сионистская пропаганда! Палестинцы не убивают! Они наносят удары по империализму повсюду, где видят его проявления!

Малко понял, что спорить бесполезно, однако подпустил немного яда:

– Интересно, почему палестинцы ни разу не попытались похитить Моше Даяна? Вот когда бы их приняли всерьез!

Винни предпочла пропустить это замечание мимо ушей. Пылающая праведным гневом, она направилась в гостиную. Князь успел бросить ей вслед:

– А этой палестинке вы позволяете спать на коврике у вашей кровати?

Женщина повернулась так резко, что кончиками волос хлестнула по стене. В ее глазах можно было прочитать смешанное выражение ярости и смущения, словно Малко сумел задеть какую-то весьма чувствительную струнку:

– В девять часов вечера, когда Фавзия кончает работу, она едет к себе домой. Это не рабыня!

Вот и все, что князю требовалось узнать! Он поспешил к шейху, который поджидал его в уголочке, посасывая лимонад, на девять десятых разбавленный виски. Они вышли. Дождик, к счастью, перестал. Возле дворца Абдула Заки возвышались еще три точно таких же. Кувейтские богачи заказывали дома одинаковые, как сорочки, – так и проще, и не утруждает воображение. В «бьюике» Малко попросил подвезти его к Ричарду Грину. Чаржах казался чем-то озабоченным и несколько раз набирал номер телефона, который не отвечал. Наконец он повернулся к Малко: