Убить Генри Киссинджера!

– Значит, мы больше не ждем вашего друга? – с некоторым лицемерием вздохнул Малко. – Жаль.

Ричард сделал вид, что не расслышал. В полнейшем молчании они вышли из помещения и сели в машину, предусмотрительно оставленную в некотором отдалении от посольства. Грин сразу свернул к идущему вдоль моря шоссе. Малко рассеянно смотрел на черно-серое от сбрасываемых отходов море, его мысли бродили далеко. Как всегда в минуту бессмысленной опасности, он был охвачен какой-то странной флегмой. Ни с того ни с сего он спросил себя, что в данную минуту испытывает Элеонора? Как отреагирует она, если Малко проявит по отношению к ней некоторые знаки внимания?

К сожалению, она сидела сзади. Он обернулся, поймал ее взгляд и понял, что девушка думает о том же самом. Ее губы были полуоткрыты, в больших карих глазах затаилось выражение страха, смешанного с желанием. Они посмотрели друг на друга как сообщники. Страх явно возбуждал ее сексуально, и князю вспомнились предусмотрительные английские пары, которые исступленно занимались любовью во время самых яростных бомбардировок. Он незаметно протянул назад руку и сжал круглое колено негритянки. Устремленно ведущий машину Грин ни на что не обращал внимания.

* * *

Ричард Грин с треском загнал в «Калашников» обойму и поставил автомат сзади в машину рядом с другими уже заряженными автоматами, потом нацепил на себя запасную обойму и протянул такую же Малко. Элеонора, не говоря ни слова, созерцала весь этот спектакль. В пустыне царила абсолютная тишина, прерываемая время от времени завываниями восточного ветра. Где-то в отдалении горели нефтяные факелы, но здесь отсутствовали какие бы то ни было признаки жизни. Если не считать, конечно, палестинской «фермы», на которую Малко навел свой бинокль. Там, казалось, все протекало нормально. Одна из групп занималась на площадке гимнастикой.

Может, план Ричарда Грина не такой уж абсурдный? А вдруг он удастся? Все было хорошо, только грузовик-цистерна почему-то запаздывал. Они присели на большой плоский камень в тени «стейшенвагена». Солнце пекло нестерпимо. И куда провалился этот чертов грузовик? Или на обессоливающем заводе началась забастовка?

Элеонора с воплем вскочила, показывая на небольшое, размером с блюдце, желтоватое существо, которое к ним приближалось. Грин прицелился и точно попал булыжником в омерзительное создание. Из него потекла бурая жидкость.

– Паук-верблюд, – заметил Грин. – Их полно в пустыне.

Малко помешало ответить гудение мотора, которое послышалось за холмом. Наверняка грузовик! Ричард кинулся к «стейшенвагену». Малко – за ним. Американец, казалось, сбросил килограммов десять.

– Элеонора! – закричал он, – садись за руль! Как только он мимо проедет, тут же пристраивайся за ним. Из-за пыли нас никто не увидит. Проезжая мимо «фермы», ты замедлишь ход, мы выпрыгнем, а ты следуй дальше еще с полкилометра и оттуда наблюдай за ходом дела в бинокль. Если все в порядке, мы выбегаем на дорогу, ты нас подбираешь, и мы смываемся. Если нет – уезжай и возвращайся в Кувейт другой дорогой, вдоль побережья.

Гудение грузовика усилилось. Вот он показался на гребне холма, тот самый грузовик-цистерна, который они видели прошлый раз. В кабине сидел один человек. Грузовик поравнялся со «стейшенваген», и в тот самый миг, когда Элеонора пристроилась сзади, остановился на обочине.

* * *

– Черт подери! – рявкнул Ричард, – что с ним такое?

Малко тоже ничего не понимал. Он несколько минут подождал, потом выпрыгнул. Элеонора молча протянула ему автомат.

Гигантский грузовик-цистерна, словно стена, стоял перед ними, из него никто не выходил. Молчаливое присутствие шофера, казалось, таило в себе угрозу.

Медленно продвигаясь по левой стороне, князь дошел до кабины и заглянул в нее. Она была пуста...

Подошел американец:

– Ну?

– Водитель, должно быть, вышел по малой нужде... А может, ему понадобилось срочно помолиться, – усмехнулся князь.

Грин стукнул себя по лбу:

– Ну конечно! Сейчас как раз время молитвы! Пять раз в день правоверные должны простираться на земле лицом к Мекке.

Малко обогнул машину и справа от дороги увидел стремительно уменьшающуюся черную фигурку, которая вскоре растворилась в мареве пустыни.

– Проклятие! – выдохнул Грин, в изнеможении опершись на цистерну. – Нагнал же он на нас страху! А что, если бы сломался. – Он вытер лоб. – Я подыхаю от жажды!