Убить Генри Киссинджера!

– А вы помните адмирала Карреро Бланко в Мадриде, который тоже ехал в «линкольне» и тем не менее подорвался на мине?

Шейх нервно заерзал на стуле.

– Я прикажу проверить и обезвредить каждый метр дороги...

Малко тяжело вздохнул:

– Ваше превосходительство, если вы даже прикажете везти Киссинджера в танке, его безопасность все равно не будет обеспечена. У палестинцев есть ракеты, и вы это отлично знаете. Единственная возможность избежать покушения – это арестовать исполнителей. Шейх замахал короткими ручками:

– Но я вас уверяю, что они скрылись, исчезли! Теперь они не осмелятся высунуть носа...

Князь пристально глядел на Абу Чаржаха потемневшими золотистыми глазами:

– Ваше превосходительство, вы можете вашей собственной жизнью поручиться за жизнь государственного секретаря?

Шейх шумно вздохнул и откинулся назад.

– Вы знаете, что это невозможно – сыграет роль любая случайность, любая оплошность.

Стараясь скрыть мучительную боль во всем теле, Малко поднялся. Надо было все начинать с нуля, а оставалось всего лишь пять дней.

– Ваше превосходительство, – наконец произнес он, – я обещаю вам больше не докучать никакими просьбами, ибо немедленно обращусь в высшие инстанции с настоянием отменить визит Киссинджера.

Шейх молчал, но Малко знал, что, может быть, только что подброшенная им новость какими-то путями дойдет до палестинцев и расстроит их планы...

Знал он и то, что, конечно же, ничто не в силах помешать государственному секретарю прибыть в Кувейт.

* * *

С перевязанной шеей и вздутым от ожогов лицом, начальник Кувейтского отделения ЦРУ казался удивительно постаревшим.

– Но ведь это катастрофа! – простонал он. – Мы же опозоримся, если теперь затеем процедуру отмены визита Киссинджера в Кувейт!

Малко, обессиленный, свалился на диван.

– Хорошо, тогда посылайте в главное управление телекс, чтобы немедленно снабдили Киссинджера кольчугой или панцирем!

Последовало тяжелое, напряженное молчание. В глубине души Малко было жаль Грина и вовсе не хотелось шутить. Конечно, самое лучшее – вообще на время приезда очистить Кувейт от жителей и населить его агентами секретной полиции.

Обхватив руками голову, Ричард отсутствующим взглядом глядел на американского орла, который висел на стене его кабинета. Малко встал:

– Хорошо. Попытаюсь что-то предпринять. Есть один малюсенький шанс... Но кто знает, вдруг дело выгорит!

* * *

– Я сейчас очень занята. У нас каждый день приемы.

Голос у Винни Заки светский, холодный, искусственный, без малейшей нотки живого интереса. Малко почувствовал, что она вот-вот бросит трубку. Может, рядом муж... Но выхода нет.

– Мне совершенно необходимо вас повидать!

– Это невозможно! – отсекает она. – Не раньше, чем через десять дней.

Ну, была не была!

– Речь идет о жизни и смерти того, кто вам очень дорог.

На том конце провода ощутилось удивление, связанное с тревогой, потом голос снова окреп:

– Что это значит? О ком идет речь?

– Я не могу говорить об этом по телефону. Необходимо увидеться.

Винни наконец решается:

– Ладно. Сегодня после обеда не уходите из вашей комнаты в «Шератоне». Там же, в гостинице, должно быть собрание нашего клуба. Я попытаюсь уйти пораньше. Однако не думайте, что... – не закончив, она опустила трубку.

Оставалось только ждать. Князь постоял у окна, посмотрел на прикрепленную к стене фотографию своего замка в Лицене. Если так будет продолжаться, он будет вынужден продать его какому-нибудь кувейтцу. ЦРУ не простит ему провала столь важного поручения. В мире шпионажа доверие завоевывается трудно. Он подумал об исполненной тонкой дипломатии телеграмме Ричарда Грина, посланной в Вашингтон: «Безопасность Киссинджера не может быть обеспечена на 100 процентов».

* * *

Часы показывали без четверти пять. О Винни Заки ни слуху ни духу. Он боится выйти из комнаты, чтобы с ней не разминуться, это чертовски действует на нервы. Наконец, стук в дверь. Он открыл и увидел строго одетую женщину в темном платье и туфлях на низком каблуке. Волосы высоко подняты и схвачены узлом на затылке.

– Я уж думал, что вас никогда не дождусь... – Малко поцеловал тонкую руку Винни Заки, она стремительно вошла в комнату и огляделась с таким видом, словно ожидала увидеть тут дьявола.

– Мне очень трудно было уйти, – быстро произнесла Винни. – Что вы хотите сообщить? Кто находится в смертельной опасности?