Сафари в Ла-Пасе

– Вы думаете, он что-то предпримет?

Моше пожал плечами.

– Несомненно. Рано или поздно ему захочется избавиться от Хейнкеля. И вам останется лишь сорвать созревшее яблочко.

Это было бы, однако, непросто, так как отпечатков пальцев Клауса уже не было.

– Не могли бы вы вмешаться непосредственно? – спросил Малко.

– Сами мы даже не можем дать ему пощечину. Приказ 6-го отдела. У нас было слишком много проблем в связи с делом Эйхмана. А этот негодяй Хейнкель не стоит ссоры со всей Южной Америкой.

– А вот вам, – подчеркнул Давид, – его прирезать ничто не мешает.

* * *

В тот миг, когда Малко собирался переступить порог гостиницы «Ла-Пас», кто-то его тихо позвал.

– Сеньор Линге?

Круглолицый «чуло», без галстука на короткой шее, преградил ему путь.

Малко видел его впервые. Тут же он подумал о Лукресии. Обычно они с ней встречались в кафе «Ла-Пас». Может, что-то случилось с ней?

– Да, я сеньор Линге, – ответил Малко. – Что вам угодно?

«Чуло» вертел в пальцах листок бумаги.

– Мне ведено вас отвезти, – сказал он и указал на ветхий «Мерседес», стоявший возле отеля.

Малко насторожился. Пахло западней.

– К кому?

Индеец отвечал еще тише:

– К одной сеньоре... К донье Монике.

Сердце Малко заколотилось. Что могло значить это ночное свидание? Неужели проведенная израильскими агентами акция уже начала приносить плоды?

– Как вы меня узнали?

«Чуло» что-то пробормотал о номере занимаемой им комнаты в этом отеле, об описании белокурого кабальеро. Его испанский был весьма приблизительным.

Конечно, Моника Искиердо знала, где можно было найти Малко. Но с таким же успехом это могло оказаться затеей майора Гомеса.

Малко посмотрел на такси и сказал «чуло»:

– Подождите меня в машине.

Он бросился в кафе «Ла-Пас». Лукресия сидела за столиком одна. Она нервно курила. Выглядела она не лучшим образом. После смерти отца девушка спала не больше трех часов в сутки. Она не упрекала Малко ни в чем.

Он рассказал о приглашении к Монике.

– Мы возьмем такси и поедем за «Мерседесом», – сказал Малко.

Пока Лукресия ловила такси, он расспрашивал «чуло» о месте рандеву.

– На «Четвертом километре», – ответил тот.

Малко сел в такси и назвал адрес.

Лукресия нахмурилась:

– "Четвертый километр"... Там собраны все публичные дома Ла-Паса... Любопытно, что там делает донья Искиердо?

Машина катилась по пустынным улицам. После десяти часов вечера из дома уже никто не выходил. Проехали мимо памятника бывшего президента Боливии. Тот стоял с автоматом в руке, угрожая Андам. Уметь стрелять – и предпочтительно первым – было главным качеством хорошего боливийского президента.

В конце широкого авеню Боша застройка заметно поредела. «Четвертый километр» находился на самом севере Ла-Паса, на Янгском шоссе. Дорога петляла под неосвещенными скалами. Идеальное место для засад. «Мерседес» медленно ехал перед такси с Малко и Лукресией.

Справа и слева стали возникать украшенные красными фонарями, дома. Посреди неасфальтированной площади поблескивали такси.

– Это «Четвертый километр», – объявила Лукресия. – Скопище самых отвратительных борделей Ла-Паса. В каждом доме – по одному. По пятницам, вечером, они, как правило, набиты до отказа.

Пока что все было вроде бы спокойно. Такси остановилось перед белым зданием, грациозно украшенным красной гирляндой. Оно выглядело несколько приличнее остальных построек. Бордель «Три звезды».

– Подожди меня в машине, – сказал Малко Лукресии. – В случае чего сразу же возвращайся в Ла-Пас.

* * *

Было так темно, что поначалу различить что-либо было невозможно. В красных стаканах дрожали огоньки свечей. Приглядевшись, Малко увидел музыкальный автомат и сидевших на банкетках девиц. Две из них танцевали. Остальные смотрели на вошедшего. В воздухе плыл тошнотворный запах дешевых духов, грязи и пота.

Бармен крикнул:

– Гуд найт, сэр!

Малко вскоре понял, для чего нужно было это сверхинтимное освещение. Глупые рожи крестьян, обтянутые сатиновыми юбками телеса и по-коровьи безропотные взгляды девочек не слишком побуждали к блуду.

Моники в зале не было.

Малко собрался уже уходить, как кто-то окликнул его по имени.

Он всмотрелся в красноватый полумрак. Голос доносился из отгороженного занавеской небольшого кабинета. Малко подошел и отстранил занавесь. Прямо перед собой он увидел Монику Искиердо. Она сидела на полукруглой банкетке. Деревянный стол был привинчен к полу, который зачем-то был устлан подушками. Изысканность не была основным признаком этого места. Такие кабины предназначались для клиентов, забегающих на минутку. Было достаточно отодвинуть ткань и нажатием кнопки зажечь лампочку, давая знать, что кабинет занят. Малко вошел и сел возле молодой женщины. Сразу же появился бармен.