Месть под расчет

– Что-то острое. От ножа мясника до ножниц.

– Но вы не нашли его?

– Наши сотрудники еще работают в коттедже. С воображением у них все в порядке. Проверяют все от кухонных ножей до булавок на детских пеленках. Обыскали деревню, заглянули не только в сады, но и в мусорные баки. Отрабатывают свое жалованье. И зря теряют время.

– Почему?

Несколько раз она указала большим пальцем через плечо, отвечая на его вопрос, словно они были в Нанруннеле, а не в Пензансе:

– Сзади горы. Впереди море. И сплошь пещеры. Заброшенные шахты. Причал со множеством рыбачьих лодок. Короче говоря, множество мест, где можно спрятать нож, так что никто никогда не догадается. Знаете, сколько ножей у рыбаков? И сколько из них валяется повсюду?

– Но убийца мог подготовиться заранее?

– Мог и подготовиться. Мы не знаем.

– Кэмбри не был связан?

– Как будто нет. Ничего, что указывало бы на это. Да и зачем его связывать? Теперь, что касается другого – того, что нашли сегодня в Ховенстоу, – тут совсем другое дело.

– Наркотики? – спросил Сент-Джеймс.

Она заинтересованно посмотрела на него:

– Не знаю. Мы только начали… А вы знаете?..

– Кокаин.

Доктор Уотерс записала подсказку Сент-Джеймса в блокнот.

– Тогда неудивительно. Что только люди не засовывают в себя ради удовольствия… дураки. – Она немного поговорила о том, насколько распространены наркотики в регионе, но вскоре вернулась к оставленной теме. – Мы сделали анализ на содержание алкоголя в крови. Он был пьян.

– Насколько пьян?

– Идти мог. Во всяком случае, он дошел до берега. Сломаны четыре позвонка. Затронут спинной мозг. – Она сняла очки и потерла покрасневшую переносицу. Без очков у нее был на редкость беззащитный вид, словно она сняла маску. – Если бы он выжил, то был бы неподвижен. Так что ему повезло, что он умер. – Она перевела смущенный взгляд на ногу Сент-Джеймса и подалась назад. – Прошу прощения. Слишком заработалась.

Неполноценная жизнь или смерть? Обычный вопрос. Естественно, и Сент-Джеймс задавал его себе много раз после катастрофы. Он сделал вид, что не слышал ее извинений.

– Он упал? Или его толкнули?

– У нас труп, одежда. Посмотрим. Но, насколько я могу сделать вывод сейчас, он упал сам. Он был пьян. Стоял на краю очень опасной скалы. Умер примерно в час ночи. Было темно. К тому же тучи. Думаю, он упал сам – и не желая того.

Линли наверняка вздохнет с облегчением. И все же Сент-Джеймс не принял заключение доктора Уотерс. Выглядело все как несчастный случай. Это верно. Однако появление Брука на скале, да еще среди ночи, предполагало срочное свидание, приведшее к его смерти.

***

За окнами столовой бушевала настоящая буря, завывал ветер, и дождь в ярости стучал по окнам. Шторы были сдвинуты и скрадывали шум, однако ветер то и дело сотрясал окна, привлекая к себе внимание. Сент-Джеймс вдруг поймал себя на том, что думает не о смерти Мика Кэмбри и Джастина Брука, а об исчезновении «Дейз». Он знал, что Линли весь день напрасно ищет брата. Однако проверить с берега все бухты не было возможности. Если Питер взял лодку и спрятался где-нибудь, чтобы переждать шторм, Линли его все равно не нашел бы.

– Я забыла поменять меню, – сказала леди Ашертон, увидав сервированный стол. – Так много всего произошло. Не могу ни о чем думать. Нас должно было быть девять… Или десять, если бы осталась Августа. Какое счастье, что она уехала. Будь она тут, когда Джаспер нашел тело…

Леди Ашертон передвигала на тарелке брокколи, когда ей пришло в голову, что она говорит что-то не то. Пламя свечей и тени сталкивались на ее бирюзовом платье и смягчали горестные морщины, появившиеся на ее лице. Ни разу она не упомянула Питера с тех пор, как узнала о его исчезновении.

– Все равно надо есть, Дейз, такова жизнь, – отозвался Коттер, хотя и он едва притронулся к еде, подобно всем остальным.

– Но не очень хочется, правда? – Леди Ашертон улыбнулась Коттеру, но было видно, что ей не до улыбок. Ее состояние давало себя знать в резких движениях и в коротких взглядах, которые она то и дело бросала на сидевшего рядом старшего сына. Он почти весь день пробыл в конторе, названивая по телефону в разные места. Сент-Джеймсу было известно, что он не говорил с матерью о Питере, да и непохоже было, что он собирался говорить о нем теперь. – Как Сидни? – словно поняв это, спросила леди Ашертон у Сент-Джеймса.

– Спит. Хочет утром уехать в Лондон.