Коварная соблазнительница

Не отстал от нее и отец Мельник. Проглотив все сардины, он находился в прекрасном расположении духа.

– Надеюсь выкроить время, чтобы посетить собор святого епископа Абсалона в Копенгагене. Вот человек, который умел защищать церковь.

В действительности в начале XIII века епископ Абсалон был проводником небольшой инквизиции, о которой в Дании не забыли даже спустя семь веков.

Проглотив последнюю селедку, Стефани встала из-за стола и, окинув Малко долгим ласкающим взглядом, сообщила:

– Пойду немного отдохну.

Отто Вигант был уже на ногах. Боковым зрением Малко наблюдал за Борисом. Тот тоже поднялся. Лайза наклонилась к Малко.

– Кто эти двое?

Особенно ее заинтересовала Стефани, по виду грозная конкурентка.

– Бывшие друзья нашего нового друга, значит, наши враги.

– Враги?

Милая Лайза упала с облаков. Привыкшая работать с туристическими досье, она была далека от тайной шпионской жизни.

Немного раздраженно Малко уточнил:

– Если хотите, это восточные агенты, желающие вернуть назад Отто Виганта.

Если бы Борис бросился на нее с ножом, это вызвало бы в ней меньше удивления. Услышав слова Малко, Кризантем обрадовался, что, не послушав хозяина, прихватил с собой рабочие инструменты, – физиономия Бориса ему явно не нравилась.

Вигант вернулся, когда на стол подали кофе. Выглядел он постаревшим лет на десять. Лицо осунулось, глаза покраснели. Борис с иронией посмотрел на пего, встал из-за стола и попрощался.

Чтобы отделаться от вездесущего отца Мельника, Малко взял Виганта за руку в надежде увести в номер. Вигант не сопротивлялся.

Дождь кончился, из-за туч показалось солнце. Они вышли из холла и пошли по дороге к пристройке.

– Что собираетесь делать?

Малко пришлось повторить вопрос еще пару раз. Вигант вздрогнул и поникшим голосом ответил:

– Стефани предала меня. Они хотят, чтобы я вернулся на Восток... Они клянутся, что простят меня... Малко пожал плечами.

– Вы не ребенок. Сами знаете, что произойдет.

– Да, знаю...

Он сказал «знаю», но сам не верил в это по-настоящему. Его глаза подернулись бесцветной пленкой, что лишало их привычного блеска.

– Кто такая эта Стефани?

Услышав имя жены, Вигант испытал облегчение.

– Она работала у меня секретаршей. Затем я женился на ней. Я без ума от нее... До этого она была такой милой... Верите ли, она даже сама возилась на, кухне... говорила, что любит меня...

Даже у самых сильных людей случаются неудачи. Та, что произошла с Вигантом, выбила его из колеи. Когда человек такого возраста встречает похожую на Стефани девушку, остается только молиться за него.

– А Борис?

– Русский. Он заменил меня на службе. Я считал его своим другом.

– Хорошо, давайте немного поразмышляем. Пока я с вами, вы ничем не рискуете. Не думаю, что они попытаются убрать вас. Вы в нейтральной стране и к тому же существует датская охрана. Полагаю, что ничего но стоит менять в наших планах, и как только власти дадут зеленый свет, мы сядем на самолет в США.

– Но в этом случае я больше не увижу Стефани, – жалобно отреагировал Вигант.

– Вам еще хочется видеться с ней после всего, что произошло?

Вигант промолчал. Малко понял, что, действуя напрямик, он ничего не добьется.

– Каким образом Стефани объяснила вам предательство?

– Борис сказал ей, что меня подозревают в контактах с западными спецслужбами. Дело Ринальдо... Она согласилась следить за мной и теперь испытывает отвращение ко мне. После всего того, что партия сделала для меня... Она – убежденная коммунистка.

Несмотря на трагичность ситуации, было от чего покатиться со смеху. Стоило только "представить полнотелую Стефани патриоткой... Нужно было быть и на самом дело влюбленным в нее без ума, чтобы поверить в это. Отто Вигант верил.

– Они расстреляют вас, – сухо произнес Малко. – И в любом случае вы потеряете Стефани. Похожа она скорее на добрую потаскушку, чем на коммунистку.

Вигант молча проглотил пилюлю. Образ Стефани затмевал ему все окружающее. Как в кино, он снова и снова прокручивал последние часы близости с ней. Ему не хотелось поверить в то, что все кончено. Внезапно он ощутил потребность в Стефани, как в воздухе. Он лгал сам себе, клянясь в том, что проведи он одну-единственную ночь с ней, и наступит удовлетворение, и тогда ехать можно будет без оглядки. Это была неправда, но об этом было известно только в самых потайных уголках его подсознания.