Безумцы из Баальбека

Малко огляделся. Если их поджидают у центрального выхода, все пропало. Правда, в гигантских руинах несложно найти лазейку.

Но дальше что?

Как можно без машины попасть через все сирийские посты в Бейрут? Значит, наименее рискованно было вести себя так, словно ничего не произошло.

Напуганный палестинец машинально вытирал об штанину испачканную кровью ладонь. Малко потянул его за руку.

— Мы выйдем первыми. Подождете десять минут. Надеюсь, ничего не случится. Но в любом случае, мы с вами ни о чем не разговаривали и вообще никогда не виделись.

Палестинец неуверенно кивнул. Солнце садилось, похолодало, Нейлу била дрожь. Она совсем посинела. Малко взял ее за руку, чтобы помочь спуститься по лестнице. Юная шиитка буквально вцепилась в него. Наконец они вышли на лужайку, где сторож все еще кормил кошек. Он окликнул их:

— Понравилось?

— Великолепно! — откликнулся Малко.

Тот кивнул.

— Я уже начал беспокоиться. Прошли тут двое, а потом раздался выстрел. От этих придурков не знаешь, чего ожидать. На днях один из исламского «Амала» приволок сюда за волосы сестру. Сначала избил, а потом выстрелил ей в голову, а все потому, что не хотела носить чадру. Пришлось позвать сирийцев. Они вообще часто приходят сюда пострелять по камням. А эти-то, наверху, все не выходили...

— А еще кто-нибудь здесь был? — с деланным безразличием спросил Малко.

— Нет. Идите, передайте привет Бейруту...

Сердце все еще колотилось, когда они вышли из деревянных ворот. Никого. Кроме одарившего их грустным взглядом верблюда... Они торопливо зашагали по бегущей у подножия руин дороге. Чудесный сюрприз: за первым же поворотом они обнаружили свою машину. Не придется идти пешком еще целый километр. Малко шагнул навстречу Махмуду, а Нейла забралась в салон.

— Как хорошо, что вы догадались нас встретить!

На лице ливанца вместо привычной улыбки появилось странное выражение. Он приблизился к Малко.

— Мне надо вам кое-что сказать... Я приехал за вами. Тут есть тропинка, по которой можно, не проходя через ворота, подняться к большому храму, — заявил он без обиняков. — Видел, как прирезали какого-то типа и выстрел слышал... Что случилось?

Врать бесполезно. Малко сказал правду. Ливанец растаял, как снег под солнцем.

— Они же обнаружат, что эти двое пропали, — простонал он, — и отправятся на их поиски. Сторож выложит все, что видел. Вашего парнишку арестуют, подогреют паяльной лампой, и он расскажет всю свою жизнь. Знаю я этих палестинцев. Чужой шкурой всегда рискнуть готовы, а вот своей...

— Надо немедленно уезжать, — сказал Малко.

Махмуд опустил голову и не сдвинулся с места. Поддел ногой пустую банку из-под «Пепси-колы». Помолчав еще немного, решился.

— Послушайте, — сказал он, — вы хорошо платите. Только, случись что, вас, может, сразу и не убьют, а меня-то через пять минут пустят в расход.

— Десять тысяч ливанских ливров, — назначил цену Малко.

Махмуд, не поднимая глаз, покачал головой.

— Не в этом дело...

— Так что вы предлагаете? — холодно спросил Малко.

Шофер царапал подошвой ботинка землю. Не слишком радостно.

— Господи Иисусе! — вздохнул он. — Я не собирался вас бросать! Хотя мог бы укатить, ничего не сказав, сразу после выстрела. Вы вызовете из «Пальмиры» такси. Доедете до последнего сирийского поста. Потом пешком пройдете нейтральную полосу. И все в порядке.

— Как так? — удивился Малко. — А сирийские посты? Они нас ни о чем не спросят?

— У вас же есть пропуск... Скажете, что машина сломалась или что ее украли. Это никого не удивит.

Малко понял, что спорить бесполезно: ливанец ничего не соображал от страха. Ехать с ним теперь еще опасней — при малейшей угрозе он может их выдать. Роберт Карвер предупреждал, что никому в Бейруте доверять нельзя... Решение, которое предлагал Махмуд, было вполне приемлемым, если ничего не обнаружат. Иначе их схватят на первом же заслоне. Может, сирийцы и дикари, но радиосвязь у них имеется...

— Ладно, — сказал он. — Отвезите нас по крайней мере в гостиницу...

Махмуд еще больше набычился.

— Лучше бы не надо. Вам, наверное, не понравится. Но здесь недалеко...

Малко не стал больше настаивать.

— Хорошо, поезжайте, — произнес он. — Счастливого пути. Нейла пусть выйдет.

Пристыженный, но полный решимости, Махмуд сел в машину. Показалась расстроенная Нейла. Ливанец крикнул через открытое окно: