121  

— Его родители живут здесь?

— Шесть лет назад жили здесь. Мы столкнулись в магазине. Его мать познакомила его с моей мамой. Они разговаривали, но я не прислушивался. Помню только, все твердили, что я на него очень похож. По крайней мере, на него в детстве.

— Что было дальше?

— Он пригласил маму поужинать. Когда они вернулись, я услышал внизу какой-то шум и спустился посмотреть. По-моему, он пытался ее изнасиловать, хотя она никогда не говорила об этом. Мама плакала. Она крикнула, чтобы он уходил. Когда он проходил мимо меня, я посмотрел на него, внимательно, не так, как тогда, в магазине. У меня возникло чувство, будто я смотрю на собственную фотографию. Знаете, как бывает, когда ты знаешь, что успел очень измениться, и в то же время не сомневаешься, что на фотографии именно ты.

— Как ты думаешь, он тоже это почувствовал? Увидел в тебе себя?

Джастин поковырял пальцем ковер.

— Не знаю. Сомневаюсь. По-моему, ему просто хотелось убраться оттуда поскорее.

— Мать о чем-то догадывается?

— Не-а. Я же сказал, она считает, что моим донором был Эрик Лундквист.

Дэвису очень хотелось верить, что это правда.

— Ты уверен, что это был донор?

Джастин едва заметно тряхнул головой.

— Да, черт возьми! — воскликнул он. — И вот еще что. — Он вскочил, задрал рубашку и повернулся спиной к Дэвису. Дэвис тоже поднялся. Джастин обернулся. — Вот.

— Что? — Дэвис внимательно изучил белую спину мальчика. — Эта родинка? — Он поднес было руку, но не дотронулся до кожи Джастина. Над ремнем виднелась часть родимого пятна, напоминавшего по форме чайник. — У него была такая же?

— В точности. И в том же самом месте.

— Господи боже мой, — прошептал Дэвис.

Тут открылась дверь черного хода, и издалека послышался голос Джоан:

— Дэйв, привет!

— Господи! — опять сказал он. — Тебе пора. Но нам необходимо договорить. В субботу сможешь?

— Могу. Где?

— Не знаю. — Он уже слышал шаги Джоан на кухне и стал подталкивать Джастина к парадной двери. Тот одергивал рубашку. На ходу Дэвис достал из бумажника визитку. — Здесь указан номер мобильного. Позвони завтра. Что-нибудь придумаем.

Джастин выхватил карточку и выскочил за дверь не попрощавшись.

— Кто это был? — сказала Джоан, входя в прихожую.

— А? Да так, паренек один. Свечки продавал. Собирает на поездку с друзьями.

— И как, ты купил свечечку?

Дэвис только сейчас вспомнил, что держит в руках бумажник.

— Даже две. Они в Сент-Луис собрались.

Боже, он же не предупредил Джастина! Не сказал ему, чтобы не смел никому рассказывать об этой истории, не сказал, что если этот Кэш, или как его там, тоже сложит все кусочки головоломки, Джастину будет угрожать большая опасность. Теперь всё, Джастин ушел, и он не сможет его ни о чем предупредить, если только не нарушит судебный запрет или не попросит об услуге кого-то еще.

Джоан помахала бутылочкой с шампунем и вошла в гостиную. Она наклонилась, чтобы закрыть окно — в комнате был сквозняк, — и взяла со стола раскрытую книжку.

— А, «Время смерти». Я это читала, — сказала она и протянула ее Дэвису. Он достал из бумажника еще одну визитку, заложил страницу и оставил книжку на столе.

61

Примерно в то же время, когда она перестала работать частным детективом и начинала новую жизнь, Сэлли, как и миллионы других людей, не на шутку увлеклась «Теневым миром». То, с какой тщательностью была сделана эта игра, поражало ее воображение. Каждый раз, натыкаясь в игре на какое-то неизвестное ей место: ресторан, магазин секонд-хенд или автомойку, — она проверяла, действительно ли оно существует на улицах Чикаго, и каждый раз восхищалась, когда находила. Если же в реальном мире ее ждало разочарование, она в тот же день натыкалась в компьютере на что-то новое, еще более удивительное. Теперь она существовала одновременно в двух жизнях, и это было и увлекательно, и приятно. Ее сутки делились на почти равные части: девять часов на жизнь в реальности, девять часов на жизнь в игре и еще шесть на сон.

Вот уже три года, как она не имела права находиться рядом с Джастином, но взрослый Джастин, как и прежде, часто приходил к ней во сне. После таких встреч она просыпалась воодушевленной, но словно одурманенной. Зачастую она даже не помнила толком, о чем они говорили, какими тайнами обменивались. Ощущение радости почти всегда сменялось печалью. Марта была ей другом, но она поняла, что больше скучает по Джастину. Не по реальному мальчику из плоти и крови, который был почти на двадцать лет младше нее, а по идее человека, как говорил когда-то Эрик-Джастин. Ни один реальный мужчина не может сравниться с этой идеей. Теперь, когда они стали друзьями в «Теневом мире», она могла поближе познакомиться с идеальным Джастином, отдельно от его физической оболочки подростка.

  121  
×
×