Театр теней

А еще Джеки обнаружила много цифровых фотографий маленького мальчика. Просмотрев первые несколько снимков, она почувствовала, как все внутри потяжелело и сжалось. Подозрения о романе с Джоан тут же отошли на второй план, теперь она испугалась, что муж оказался замешанным во что-то совершенно невообразимое.

Если уж на то пошло, в компьютере мужчины средних лет вполне можно было бы наткнуться на фото какой-нибудь порнозвезды в немыслимой позе и еще более немыслимом костюме, ласкающей силиконовое богатство на фоне убогонькой декорации, — воплощение мужских фантазий. Она никогда не понимала, почему мужчин так заводит застывшая картинка; она лишь снисходительно улыбалась про себя, когда видела, как муж задерживает взгляд на рекламном плакате с сексуальной красоткой или беззастенчиво пялится на прелести моделей в купальниках, зазывно глядящих с обложек спортивных журналов и каталогов. Но эти фотографии, очаровательные и чистые… Неизвестный ей мальчик и его родители явно не подозревают, что у какого-то доктора в его загородном доме хранятся в памяти компьютера все эти байты и пиксели. От этой мысли ей делалось по-настоящему не по себе.

Она продолжала просматривать снимки, и вскоре страх сменился недоумением.

На всех фотографиях был один и тот же светленький парнишка. У каждого файла было обозначение. В названии, как и в случае с портретом неизвестного мужчины, в строгой последовательности (как это было похоже на Дэвиса!) повторялись: сначала имя — Джастин, затем число от трех до восьми (наверное, возраст, решила Джеки) и буква. В фотографиях не было и намека на непристойность или вульгарность — напротив, они были просто очаровательны.

Нарядный Джастин всегда представал в соответствующих сезону декорациях. Осенью он опирался на тыкву или футбольный мяч. Весной красовался в соломенной шляпе рядом с тачкой. Вот Рождество. А вот День независимости — всё в красно-бело-голубых тонах.

Если бы она была чуть повнимательнее, если бы уловила сходство лиц ребенка и мужчины, то не стала бы делать таких поспешных выводов. Джеки собрала, как могла, кусочки головоломки и разрыдалась прямо там, перед компьютером в кабинете мужа.

Через час раздался телефонный звонок — на определителе высветился мобильный Фила Канеллы. Джеки почувствовала, как щекочущая горячая волна поднимается к голове — похожее ощущение бывало у нее при виде доктора, который вот-вот сообщит результаты анализов. Нанимать кого-то, платить деньги за информацию — все это было ей непривычно, неловко, но при этом она ощутила удовольствие: приятно, когда у тебя есть тайна. И хотя в результате ее теперь мучила тревога, это все же было лучше скуки и депрессии однообразных будней.

Она нажала на кнопку аккуратно покрытым неброским лаком ногтем.

— Я слушаю.

— Алло, миссис Мур?

Джеки слышала на заднем плане какие-то звуки. Музыку, голоса, позвякивание бокалов. Слышала, как скрипит, открываясь и закрываясь, дверь. Ясно, он в баре. Канелла, человек, которому была совершенно не свойственна застенчивость (Джеки никогда раньше таких не встречала), похоже, считал, что до него никому нет никакого дела. Он не боялся, что его подслушивают. Или выслеживают. Ей это казалось странным: ведь Фил зарабатывал на жизнь тем, что лез в жизнь других. Она была уверена, что люди такой профессии непременно становятся параноиками.

— Да. Что вы выяснили? — спросила она, садясь на самый краешек дивана в гостиной.

— Ваш муж и доктор Бертон прилетели в Линкольн, взяли напрокат машину и отправились в один крошечный городок, Брикстон, даже не городок, а так, непонятно что. Там они наведались в начальную школу.

— Начальную школу? — Джеки почему-то это страшно расстроило.

Ей было слышно, как Канелла перевернул страничку блокнота.

— Затем я последовал за ними в закусочную. Там они встречались с мужиком из местных. Неким Ричардом Вайсом. — Снова шорох страниц. — Точнее Рикки. Вам это имя о чем-нибудь говорит?

— Нет, — отозвалась Джеки. Она услышала, что к Канелле подошел бармен.

Канелла прикрыл трубку рукой, голос стал звучать глуше, но все равно было слышно, что он заказал кружку пива.

— Я так и думал. Он ухаживает за травой на поле для гольфа. Неважно. Короче, они поговорили, но недолго: кофе заказать успели, а выпить — нет. Сели в машину и уехали обратно в Линкольн. Там они остановились в «Марриотте». Поужинали. Посидели в баре. — Он многозначительно помолчал. — Потом пошли спать.