Мужчина для нее

Она округлила глаза.

— Я думала… — Великий Боже, он заставил ее смутиться!

— Да, Абби? Что ты думала?

— Я думала, что ты мог бы обеспечить мне доход… — Увидев в его лице что-то ужасное, она тут же торопливо поправилась:

— Совсем небольшой, конечно.

— Понимаю. — Последовало секундное молчание, после чего Ник продолжал:

— Итак, в основном, Абби, все, что ты хочешь от меня, — это «маленькая квартирка» и «совсем небольшой доход». Правильно?

Она нахмурилась.

— Совершенно не обязательно выражать это вот так! Ты делаешь из меня какую-то продажную женщину!

— Я? — спросил он вкрадчиво. — Я только повторяю твои собственные слова, Абби. Как еще, по-твоему, я должен это выразить?

Она нетерпеливо отбросила назад прядь блестящих волос.

— Но ты ведь можешь себе это позволить! Ты невероятно богат, все это знают!

— А ты невероятно испорчена, Абигейл! Эта помощь примет форму подарка? Или ссуды? И, если так, как ты предполагаешь возместить мне ее?

Она закусила нижнюю губу.

— Я действительно не заглядывала так далеко вперед.

— Судя по всему — нет. — Он уставился на нее немигающим взглядом.

— Так ты не собираешься помогать мне?

Ник ответил улыбкой, на первый взгляд мягкой, но было в ней что-то определенно опасное, такое, что смутило Абигейл окончательно.

— Я сказал, что помогу тебе, и я сделаю это. Но я не буду преподносить тебе все на блюдечке в форме милостыни!

— Милостыни?! — повторила она возмущенно.

— Да, милостыни! — Он с негодованием смотрел на нее. — С того самого дня, когда твоя мать вышла за Филипа, на тебя тратили больше, чем нужно человеку. И вот результат — ты превратилась в беспомощную маленькую богатую девочку, которая думает, что мир создан ради нее!

Абигейл привстала со стула.

— Я не обязана оставаться здесь и выслушивать эту чушь!

Его лицо стало торжествующим.

— О, вот здесь ты и не права, милая, боюсь, что ты как раз обязана! У тебя ведь никого не осталось, к кому ты можешь обратиться за помощью, только я. Ведь так? В конце концов, Орландо оказал тебе своеобразную услугу. Он освободил тебя от бремени твоего наследства. Пришло время снять розовые очки, Абигейл, и начать жить!

В эту минуту она уже ненавидела его смуглое самодовольное лицо, открыто насмехавшееся над ней.

— Тебе все это доставляет удовольствие, да? вскинулась она. — Ждешь, что я приползу к тебе умолять о деньгах? Но я не собираюсь этого делать!

Я предпочла бы умереть от голода, чем умолять о чем-то тебя, Ник Харрингтон!

— А я предпочел бы видеть тебя умоляющей, а не умирающей, — проворчал он. — Но даже если бы ты это сделала, я все равно ничего не дал бы!

— Значит, ты лгал?! Ты лгал! Ты не собираешься помогать мне?

Он покачал головой.

— Да собираюсь я… собираюсь! Даже больше, чем ты думаешь. И в один прекрасный день ты будешь благодарить меня за это, Абигейл.

Она в замешательстве заморгала.

— Тогда я не понимаю…

— Позволь мне объяснить. Ты получишь доход, Абби, тем же способом, что и все остальные. Работая!

— Работая? Но кем? — озадаченно спросила она. Я же фактически ничего не умею делать! Кто же наймет такую, как я?

Перед ее глазами сверкнула сардоническая улыбка.

— Я, конечно. Кто же еще?

Глава шестая

— Не могу поверить в то, что происходит, какое-то ощущение нереальности, — упрямо сказала Абигейл.

Ответом ей был язвительный смех, так бесивший ее. На будущее следует учесть: ни в коем случае не жаловаться на свои затруднения — это доставляет Нику огромное удовольствие.

— Ощущение нереальности? — переспросил он.

Его бедро напряглось, когда он нажал на педаль газа, и машина увеличила скорость. — Тогда останови взгляд на линии горизонта, моя дорогая. Будет вполне достаточно.

— Я не это имела в виду, ты же знаешь! — завелась было Абигейл, но все-таки замолчала и стала рассматривать проносящиеся мимо картины деревья, живые изгороди и поля, которые сменялись тем большим количеством зданий и шоссе, чем ближе они подъезжали к Лондону.

В эти два дня, прошедшие после похорон Орландо, так много всего произошло! И все из-за Ника.

Ведь это такой мужчина, который, однажды приняв решение, может перевернуть весь мир женщины.

Было еще нечто большее, чем его решительность, и это нечто особенно поражало ее. За последние сорок восемь часов у Ника Харрингтона обнаружились такие черты характера, о которых она раньше и не догадывалась.