На шаг сзади

– У нас возникла проблема, – сказала она. – Турнберг приходил.

– Ему, понятно, не понравилось, что я на него наорал. Да еще стучал кулаком по столу.

– Хуже, – сказала она. – Он ставит под вопрос твою способность руководить следственной группой.

Это был гром среди ясного неба. Валландер не ожидал, что Турнберг зайдет так далеко.

Ему бы разозлиться. А он испугался. Одно дело – он сам ставил перед собой этот вопрос. Но когда собственные внутренние сомнения вдруг превращаются во внешнюю угрозу – что он может быть отстранен от руководства следствием, – такое и в страшном сне не могло привидеться.

– Что он говорил по существу? Какие у него основания для такого предложения?

– Прежде всего – формальные. Он считает серьезным служебным нарушением то, что ты не информируешь его о ходе следствия.

Валландер возмутился. О чем он мог проинформировать Турнберга?

– Я просто передаю тебе разговор. К тому же он считает, что, не предупредив полицию Норрчёпинга о своем приезде, ты совершил еще одно серьезное нарушение. Он вообще ставит под вопрос целесообразность этой поездки.

– Но я же нашел Ису!

– Он говорит, что с этим вполне справилась бы и полиция в Норрчёпинге, а тебе надо было сидеть на месте и заниматься следствием. Мне кажется, он намекает, что в этом случае она, может быть, осталась бы жива.

– Абсурд, – сказал Валландер. – Надеюсь, ты ему об этом сказала?

– И еще одно, – продолжила она. – Состояние твоего здоровья.

– Я здоров.

– Мы не можем игнорировать тот факт, что ты упал в обморок на совещании. У него и у меня на глазах.

– Это может произойти с кем угодно. Когда человек переутомлен.

– Я же сказала, я просто передаю тебе его слова.

– Что ты ему ответила?

– Сказала, что поговорю с тобой. И подумаю над его словами.

У Валландера вдруг возникло неприятное чувство – он не мог понять, что по этому поводу думает она сама. Может, он ошибается, считая само собой разумеющимся фактом, что она на его стороне?

– Итак, ты со мной поговорила. А теперь я хочу спросить, что думаешь ты.

– А что ты сам думаешь?

– Я думаю, что Турнберг – малоприятный прыщ, не желающий представить себя на моем или чьем-либо другом месте. Я ему не нравлюсь, и никто из наших ему не нравится. Впрочем, это взаимно. Он рассматривает наш Истад как трамплин для своей карьеры и хочет отличиться.

– Твои слова вряд ли подошьешь к делу.

– Зато это правда. Я вовсе не хочу сказать, что моя поездка в Бернсё не подлежит критике. Но следствию это не помешало, все шло своим чередом. Никаких оснований связываться с Норрчёпингской полицией у нас тоже не было. Ведь преступления еще не произошло, и никто не мог даже предполагать, что оно все же произойдет. И еще одно – если бы я поговорил с кем-то, Иса могла бы испугаться еще больше…

– Я с тобой согласна, – сказала Лиза. – Все это так. Думаю, что Турнберг зря беспокоится. К тому же он и в самом деле наглый тип. Но что меня действительно волнует – это твое здоровье.

– Турнберг ни о ком и ни о чем, кроме самого себя, не беспокоится. И я тебе обещаю – в тот же час, когда я почувствую, что следствие мне не по зубам, я тут же дам тебе знать.

– Так и передам. Но все же проследи, чтобы информация к нему поступала.

– Мне будет очень трудно с ним работать, – сказал Валландер. – Я могу смириться с очень многим. Но я не выношу, когда интригуют за моей спиной.

– Это ты зря. То, что он пришел ко мне, совершенно естественно, поскольку разговор с тобой не получился.

– Никто не заставит меня хорошо к нему относиться.

– А он этого и не требует. Но думаю, он будет теперь присматриваться к каждому твоему шагу и подлавливать на каждом просчете.

– Какого черта! На что ты намекаешь? – рявкнул он, не сумев с собой совладать.

– А на меня-то ты почему злишься? Я просто рассказываю, что произошло.

– У нас пять убийств, – сказал Валландер. – Расчетливый и безжалостный бандит. Мы не можем понять даже мотив этих убийств. Мы не Знаем, не ударит ли он снова. Один из убитых – наш товарищ. Поэтому ты уж прости, иногда можно и разозлиться. Нынешнее следствие мало похоже на чаепитие с отставленными мизинчиками.

Она засмеялась.

– Это что-то новое, – сказала она. – Обычно так говорят про революцию – это вам не чаепитие.

– Главное, что мы поняли друг друга, – ответил Валландер.

– Я просто хотела, чтобы ты знал.