На шаг сзади

– Все, что мог, я уже сказал. Но у меня возникло еще несколько вопросов.

Он снова опустился на стул.

– Думаю, что сегодня почтовая сумка выглядит иначе, чем, скажем, двадцать лет назад. Кто теперь посылает письма?

– Вы совершенно правы – перемены огромные. А через несколько лет будут еще больше. Почтовая служба устаревает. Теперь все шлют факсы и переписываются по электронке.

– Особенно, наверное, это отразилось на личной переписке.

– Как ни странно, нет. Как раз многие не доверяют факсу и электронной почте. Им кажется, что письмо в запечатанном конверте надежнее.

– Значит, почтовые мешки заполнены не только рекламой, официальными уведомлениями и счетами?

– Нет-нет, это далеко не так.

Валландер кивнул, после чего они встали почти одновременно.

– Вы удовлетворены моими ответами?

– Я думаю, да. Спасибо за помощь.

Альбинссон больше ни о чем не спрашивал. Они расстались у входа. Валландер вышел на залитую солнцем улицу. Странный август, подумал он. Жара не отпускает. И тихо. В эту пору в Сконе обычно очень ветрено.

Он вернулся в управление полиции. Может, завтра, на похороны Сведберга, стоит надеть полицейскую форму? Интересно, не сожалеет ли Анн-Бритт, что вызвалась произнести речь? Да к тому же написанную не ей самой?

В приемной Эбба сказала, что Лиза Хольгерссон хочет с ним поговорить. Валландеру показалось, что Эбба в плохом настроении.

– Как ты? – спросил он. – Мы теперь даже не успеваем поговорить по душам.

– Спасибо, хорошо.

Его отец на старости лет тоже так отвечал на вопросы насчет его самочувствия – спасибо, хорошо.

– Когда все это закончится, поговорим по-человечески, – пообещал он.

Она кивнула. Что-то ее определенно угнетает, но расспрашивать некогда. Он направился к Лизе. Дверь ее кабинета, как всегда, была открыта.

– Это же настоящий прорыв, – сказала она, не успел он перешагнуть порог кабинета. – Турнберг просто восхищен.

– Восхищен? Чем?

– Это ты у него спроси. Ты оправдываешь свою репутацию.

Валландер опешил:

– Плохую?

– Скорее наоборот.

Валландер предостерегающе поднял руки. Он вовсе не собирался говорить о своих достижениях, тем более что их почти не было.

– На похороны приедут шеф государственной полиции и министр юстиции. Их самолет прилетает в Стуруп в одиннадцать. Я их встречу. Сразу после этого они попросили доложить о расследовании. Скажем, в двенадцать. В большом зале. Ты, я и Турнберг.

– Может быть, ты сама доложишь? Или Мартинссон. Он говорит в сто раз лучше, чем я.

– Но следствием-то руководишь ты! Мы рассчитываем управиться за полчаса. Потом их поведут обедать. Они улетают сразу после похорон.

– Кто-то из них выступит?

– Оба.

– Боюсь я этих похорон, – сказал Валландер. – Как-никак, человека убили. Это не то же самое, что хоронить умершего от старости или от болезни.

– Ты думаешь о своем старом друге? Рюдберге?

– Да.

Зазвонил телефон. Она сняла трубку, немного послушала и попросила перезвонить попозже.

– А как с музыкой?

– Пусть кантор решит. Они знают, как сделать, чтобы все было достойно. Что там обычно играют? Баха и Букстехуде? И разумеется, «Благословенна будь, земля».

Валландер встал.

– Надеюсь, ты воспользуешься случаем – пообщаться со всем начальством сразу, – вдруг сказал он.

– Воспользуюсь случаем? Для чего?

– Чтобы сказать им, что так дальше дело не пойдет. Я берусь доказать, что их кампания по сбережению средств уже никакая не кампания, а заговор. Заговор, направленный на увеличение преступности в стране. И организованной, и всякой.

– О господи! Что ты имеешь в виду?

– То, что говорю. Заговор с целью обескровить полицию и сделать ее совершенно непригодной для выполнения своих прямых обязанностей. Скажи им это. Если это сейчас еще не так, то скоро будет.

Она покачала головой:

– Не могу сказать, что полностью с тобой согласна.

– Ты прекрасно знаешь, что я прав. Все, кто служит в полиции, видят, что система разваливается на глазах.

– А почему бы тебе самому это не сказать?

– Может быть, я и скажу. Но сейчас я должен поймать этого убийцу.

– Не ты, – поправила она. – Мы. Мы все должны его поймать.

Он пошел в кабинет Мартинссона – тот вместе с Анн-Бритт рассматривал портрет на экране компьютера – Луиза с мужской прической. Без парика.

– Я использую программу, разработанную в ФБР, – сказал Мартинссон. – Мы можем примерить тысячи причесок, бород и усов. Даже можно угри добавить.