Разведена и очень опасна

— Хорошо. Не хочешь «Писко», то самбуку просто обязана попробовать.

— А это что? Разновидность иракской водки?

— Да нет же. Классная штука! Самбуку обязательно нужно поджигать в бокале и зажевывать кофейными зернами.

— О, бог мой… Где ты такого понабрался?

— Просто люблю что-нибудь оригинальное.

— А я хотела бы что-нибудь попроще. Мне сейчас как-то не до оригинальностей.

— Например?

— Например, шотландское или ирландское виски со льдом. Это меня сейчас и в самом деле расслабит.

— Но если тебя расслабляет виски, то я не против помочь тебе.

Когда Лось протянул мне бокал с виски, я почувствовала, как на меня обрушились воспоминания, которые на протяжении нескольких лет хранились в памяти, как черно-белые фотографии. При этом с отчаянием поймала себя на том, что не очень хочу, а быть может, и просто боюсь возвращаться к этим воспоминаниям. В этих воспоминаниях нас было двое — я и Лось. Тогда я была по-своему счастлива и плохо отличала свои фантазии от реальности. Я боялась погрузиться в прошлое, потому что мне казалось, что, если я в него погружусь, мне будет довольно тяжело оттуда выбраться.. В этом прошлом были прекрасные чувства, прекрасные встречи, прекрасные ночи…. А затем горькие упреки и гневные слова… Лось страшно страдал, а я чувствовала, как мое сердце разрывается на кусочки. Я не могла позволить себе устраивать личную жизнь еще раз после своего малоприятного развода и не могла посмотреть в глаза брату, сказать о том, что уже на протяжении долгого времени встречаюсь с его другом, который настаивает на том, чтобы мы окончательно воссоединились. Я хотела быть правой рукой брата, помогать ему в делах и ощущать свою незаменимость. Я хотела власти, а не слепого подчинения мужчине. А еще мне казалось, что если брат узнает о наших встречах, то не простит. Прямо под носом, да еще с близким другом… Лось уверял меня в обратном. Он говорил, что Женька нас поймет, потому что мы любим, а любовь всегда можно понять, а я вбила себе в голову, что брат меня не простит, а Лося просто пристрелит…

Сейчас, когда Лось был рядом, я не могла поверить в то, что все, что сейчас происходит, реальность. У меня даже возник соблазн сбежать в прошлую жизнь, где я была просто девушкой — милой, нежной и немного дерзкой… Где я носила яркие платья, красила губы вызывающей помадой и надевала соблазнительное белье. Сейчас я пришла к другому и совсем к другой жизни… Я сама упустила свой шанс. Шанс тихой и счастливой семейной жизни. Где-то там, далеко, осталась фантазия на тему моей безупречной свадьбы. Придуманное платье из белоснежного крепдешина… Туфли на тоненьких шпильках цвета слоновой кости… Я могла бы жить с мужчиной, который постоянно говорил бы мне о том, что я для него рождена. Но все это осталось только в фантазиях. Тогда я была чересчур сумасбродной.

Сев на дубовый стул, я пристально смотрела на Лося, который приземлился напротив меня.

— Санька, давай выпьем, — сказал он и поднял свой стакан.

— За что?

— За то, чтобы у тебя было все, но тебе за это ничего не было.

— Хороший тост, — нервно усмехнулась я. — Хороший. — Ты тоже будешь пить виски?

— Ну да. А почему тебя это удивляет?

— А где же твоя чилийская водка?

— Я солидарен с тобой.

— Ну если в знак солидарности, то давай выпьем.

Лось сделал пару глотков и посмотрел на меня многозначительным и задумчивым взглядом. Мне показалось, что он как будто изучает мое лицо. В этом было какое-то смущение, забота и… недоверие.

Я почувствовала, как виски обожгло меня изнутри.

— Почему ты так на меня смотришь?

— Как?

— Словно ты мне в чем-то не доверяешь.

— Я просто думаю о том… — Лось как будто смутился и даже как-то по-мальчишески опустил глаза.

— О чем?

— О том, как ты убила Колесника.

— Зачем тебе это? Ну убила и убила…

То, что этот ресторан под ним, было изначально понятно. Я и не хотел этой встречи, потому что прекрасно понимал, что Колесник всегда пронесет свой пистолет, а ты нет. По честным правилам может играть кто угодно, но только не Колесник. Это нечестный игрок.

— Если ты это знал с самого начала, что тебя смущает сейчас?

— Меня не смущает…

— Ну значит, раздражает.

— И не раздражает. Я не могу понять.

— Чего ты не можешь понять?