Разведена и очень опасна

— Ты как, дочка? Никак пришла в себя? — Надо мной склонилась пожилая женщина.

— Кто вы?

— Называй меня просто Глаша.

Где я? — Я задала вопрос и снова ощутила страшную боль, которая пронзила все мое тело. — Я в преисподней?

— На грешной земле, — улыбнулась бабуля.

— Странно… У меня не было шансов выжить.

— Тебе больно?

— Очень.

— Потерпи. Главное, что осталась жива. Я тебе сейчас уколю обезболивающий.

После того как женщина сделала мне укол, она погладила меня по голове и сказала ласковым, ободряющим голосом:

— Потерпи, моя хорошая. Потерпи. Теперь долгое время будет больно, но нужно терпеть. Главное, что тебе подарена жизнь, а все остальное приложится.

— Но я помню, как меня не стало…

— Ты не умерла. Бог решил, что ты еще не должна умирать, что слишком рано, и он дал тебе силы для того, чтобы выжить. Все наладится. Вот увидишь, все наладится.

Я закрыла глаза и почувствовала, что очень хочу спать.

— Мне кажется, я умираю… — В моем голосе появился испуг.

— Я сделала тебе укол, и сейчас ты должна уснуть.

Я провалилась в глубокий сон и очнулась, когда на улице было уже темно. Рядом с моей кроватью висела лампа дневного освещения, от которой у меня тут же заслезились глаза. Около меня сидела та же женщина, держала на коленях открытую книгу и посапывала во сне. Я по-прежнему чувствовала боль, но на этот раз она была уже более тупая, можно сказать, терпимая.

— Вы спите? — Я и сама не знаю, почему задала именно этот вопрос, хотя прекрасно видела, что женщина спит.

Бабуля тут же вздрогнула и открыла глаза.

— Вы спите? — повторила я свой вопрос и ощутила, что сейчас мне хочется просто с кем-то поговорить, услышать чей-нибудь голос.

— Да нет… Я читала и задремала немного.

— Хорошая книга?

— Хорошая. Про любовь.

— Я тоже люблю читать про любовь. Когда в реальной жизни не хватает любви, ее всегда приятно находить в книгах.

— Верно, доченька. Я люблю за книгой проводить свободное время. За книгой или за спицами.

— Вы вяжете?

— Это мое любимое занятие. Оно всегда успокаивает нервы.

— Я в детстве тоже вязала. А потом бросила.

— Почему?

— Терпения не хватает, чтобы довязать вещь до конца. — Я попыталась изобразить что-то наподобие улыбки, но, как только я попробовала растянуть губы, почувствовала жуткую боль. — Я до конца ни одной вещи не довязала, — превозмогая боль, продолжила я.

— А я, наоборот, спать не лягу, если не довяжу вещь до конца. Зато внуки потом так радуются… Как же они радуются… Большей благодарности мне и не надо. У тебя есть детки?

— Нет.

— Деткам обязательно нужно что-нибудь вязать.

Я своим все подряд вязала. Шапочки, носочки, шарфики.

— Да это когда было… Сейчас все купить можно.

— Тоже верно.

Женщина поправила очки и уставилась в книгу. Видимо, чтение ее так увлекло, что она перестала обращать на меня внимание. Одиночество снова захлестнуло меня.

— Глаша, — тихо позвала я женщину.

— Что, дочка? — Женщина приспустила очки и улыбнулась.

— А сколько времени?

— Почти два часа ночи.

— А сколько я уже здесь лежу?

— Второй месяц.

— Сколько?! — Я чуть было не потеряла сознание.

— Второй месяц.

— А почему так долго?

— Как почему? Ты же вся обгорела…

— Я была в коме?

— Ты то приходила в себя, то опять уходила в забытье. Просто сейчас ты этого не помнишь.

Женщина опять открыла книгу, и я не выдержала и сказала ей:

— Давайте с вами поговорим, а то мне страшно. Женщина тут же отложила свою книгу и посмотрела на меня внимательным взглядом.

— Страшно? Доченька, тут тебе нечего бояться. Поверь мне, тут тебе ничего не угрожает. Тут ты в безопасности.

— Расскажите мне, пожалуйста, как меня спасли? Как мне удалось выжить? Где я сейчас? Какие будут последствия? Мои близкие знают, что я здесь?

— Я думаю, что тебе еще рано что-то знать. Слишком рано. Придет время, и ты все узнаешь.

— О чем вы?

— Тебе нельзя нервничать.

— Но я хочу знать все сейчас. Я в полном порядке. Глаша, умоляю вас, расскажите мне, как все произошло. Как я попала сюда? Мои нервы в порядке, поверьте.

— Тебе кажется.

— Больше всего на свете я боюсь неизвестности. Она действительно пугает меня. Умоляю, расскажите мне все. Чем больше вы будете держать меня в неизвестности, тем хуже я буду себя чувствовать.