Повести и рассказы

До этого случая охота для него была только удовольствием. Охотник он был не настоящий — городской житель, студент. От отца ему достались два ружья — дробовик и винтовка — да старый гончий пес. Из винтовки он стрелял в тире. Стрелял хорошо, брал призы.

Из дробовика бил голубей. И только летом, когда случалось выезжать в деревню, стрелял зайцев и раз убил лисицу из-под гончей.

При такой охоте требовалось только удачно выбрать место, где стать, да терпеливо ждать, пока пес нагонит на тебя дичь.

Но это была совсем другая охота — охота по крупному зверю.

Еще в городе он получил предупреждение, что взять лося будет трудно. Лось, который только что на его глазах бесследно исчез в чаще, был не простой зверь. Так, по крайней мере, уверял студента знакомый крестьянин Ларивон.

Кто знает, что было на уме у хитрого мужичка? Может быть, своим рассказом о тайне неуловимого зверя он просто хотел разжечь любопытство городского жителя. Может быть, зазывая неопытного охотника к себе в деревню, он лукаво рассчитал, что и ему, Ларивону, перепадет деньжат за постой, и зверь останется невредим.

— Податься ему некуда, — рассказывал Ларивон. — Потому эдак вот море легло, — крестьянин корявым ногтем большого пальца провел на письменном столе студента длинную прямую царапину.

Студент знал, что Ларивонова деревня на южном берегу Финского залива.

— А так — деревни с полями прошли сквозной веревочкой через все леса.

Ноготь рассказчика начертил от прямой широкий неровный полукруг.

— Через поля зверь нипочем нейдет. Так и сидит в нашем лесу, как в мешке.

— Почему же его до сих пор не взяли? — удивился студент.

— Хитер, проклятый, — с какой-то даже гордостью объяснил крестьянин, — вот как хитер! Не простой это зверь. Видимость в нем звериная, а ум человечий. Один такой лось и ходит в наших лесах, а то молодняк всё — телята безмозглые. Есть еще мошник у нас. Ну, тоже сказать, колдовская тварь, чисто что оборотень. Да ведь то — птица!

Про птицу-оборотня студент тогда не стал слушать: очень его заинтересовал старый лось.

Ларивон охотно сообщил подробности.

Студент узнал, что лось этот — Одинец: старый бык, живущий отдельно от стада. Великан ростом, характером он тяжел: угрюм и необщителен. Силы неимоверной, в ярости прямо ужасен. В лесу есть медведи, но даже они не решаются напасть на Одинца. Деревенские охотники тоже не трогают его: ружья у них ненадежны. Сам же зверь избегает встреч с людьми.

Ларивон рассказывал, что случайно на Одинца натыкаются всюду: и в казенном лесу, куда бабы ходят клюкву-ягоду брать, и в крестьянских наделах, и в речке, куда лось заходит в жару, спасаясь от надоедливых оводов. Но где его лежка, где то надежное убежище, куда он скрывается при первой тревоге, — этого не знает никто.

Впрочем, у рассказчика на этот счет были свои соображения. Ларивон полагал, что Одинец прячется под землю.

— Это как же так? — изумился студент.

— А так, — нисколько не смутившись, продолжал крестьянин. — Место такое знает. Топнет ногой, — земля перед ним расступится. Войдет, — а она за ним закроется. Был да нет!

— Ну, уж это ты заливаешь! — смеясь прервал студент. — Это ты, дядя, из сказки.

Ларивон не обиделся. Спрятав лукавую улыбку в бороду, он смиренно сказал:

— Знамо дело, мы народ темный, книгами не начитаны. Смекалкой до всего доходим. По-нашему, так: зверь тяжелый, крыл у него нет. По воздуху, выходит, летать ему не полагается.

— Кто же говорит, что полагается? — удивился студент.

— Ну, значит, и ты говоришь, что летать он не может. А по трясине, где и кошке не ступить, с копытами-то пройти, — как скажешь, — пройдет?

— Нет, конечно, не пройдет.

— Теперь вот и прикинь: идет Одинцов след по лесу, дошел до болота — тут и пропал. На ясном месте пропал! Назад следа нету, впереди такая трясина, что упаси господи! Болота, конешно, они разные бывают. Которые и безопасные. А вот ты наше погляди. Не только что летом, зимой скот и людей засасывает. В прошедшем годе случилось: лесной объездчик на коне ехал, в самый что ни на есть мороз. Попал в темноте на то болото, — его с конем и втащило под снег-то. Куда, скажешь, зверь-то на таком месте девается?

— Не знаю, — задумчиво сказал студент. — Только уж, конечно, не под землю.

— Хошь верь, хошь нет, а, по-нашему, оно так. Зверь, говорю, не простой. Такое знает, что и человек не удумает. Да вот приезжай, сам увидишь. На месте-то способней будет разобраться.