Проклятие демона

— Мы должны их предупредить, — сказал Фрэнсис.

— О чем? О скорой смерти? О том, чтобы они опасались соседей и собственных детей?

— Так что же, сидеть сложа руки и не предпринимать никаких действий? — спросил Фрэнсис.

— Я хочу предостеречь тебя от поспешных выводов, ибо есть немало болезней, внешне напоминающих розовую чуму, — объяснил свою позицию Бурэй. — Возможно, ты столкнулся с какой-то другой болезнью, ведь подхватившие ее гоблины сумели выжить. Естественно, мы должны принять меры предосторожности в стенах монастыря и известить другие обители, чтобы тамошние братья открывали ворота лишь для избранных.

Глубоко подавленный, Фрэнсис вскочил и отшвырнул стул.

— А что будет с остальными? — спросил он, поводя рукой, словно желая объять весь мир.

Бурэй тоже поднялся, но неспешно, наклонился вперед и твердо уперся рукой в стол.

— Мы пока не знаем, действительно ли это розовая чума, — произнес он. — Но даже если худшее подтвердится, мы не знаем, насколько она успела распространиться и как будет распространяться в дальнейшем. Ты утверждаешь, что хорошо знаком с историей чумы. Тогда тебе известно, что были годы, когда от чумы страдали все вокруг, а иногда она появлялась лишь в отдельных местах и потом неожиданно исчезала.

— А как мы узнаем, что случится на этот раз, если спрячемся за монастырскими стенами и будем открывать ворота лишь немногим избранным?

— Мы узнаем об этом с течением времени, — отрешенно ответил Бурэй. — Здесь знание не является силой, друг мой, ибо наше знание о надвигающейся чуме — если дело дойдет до эпидемии — не даст нам возможности противостоять ей или остановить вовсе.

— Эпидемии можно избежать, если отделить больных от здоровых, — возразил Фрэнсис.

— Об этом люди знают давно, — напомнил ему Бурэй. — По правде говоря, это в большей степени забота королевских солдат, чем братьев из Санта-Мир-Абель. Полагаю, тебе известна одна старинная песня. Ты знаешь, что в ней говорится о магии самоцветов в борьбе с чумой.

Разумеется, магистр Фрэнсис Деллакорт прекрасно знал эту песню, слова которой говорили о полной обреченности и неотвратимом конце.

• Один спасен, а двадцать мрут —
• И так везде:
• И там, и тут.
• Святой отец, что к Богу вхож,
• Чего ж себя ты не спасешь?

• Пусть молятся уныло —
• Их тоже ждет могила.
• Песенки их спеты —
• Хватай их самоцветы,
• А трупы зарой, чтоб с глаз долой!

— Один из двадцати, — повторил Фрэнсис.

В прошлом братьям, наиболее сильным в магии самоцветов, удавалось вылечить лишь одного из двадцати заболевших. И самое ужасное — число монахов, которые помогали людям и сами заболели чумой, многократно превосходило число исцеленных!

— Так что мы сможем сделать? — спросил магистр Бурэй, и впервые с момента своего возвращения Фрэнсис уловил в его суровом голосе искреннее сочувствие.

— Понимаю, ты боишься, — продолжал Бурэй, похлопывая Фрэнсиса по плечу. — На твою долю, брат, выпало немало тяжких испытаний, и ты нуждаешься в отдыхе. Возможно, ты действительно видел жертв розовой чумы, а возможно, и нет. Но даже если это так, вспышка может оказаться незначительной и затронет одну-две деревни, не более.

— Жаль, ты не видел лица детей той мертвой женщины, — проговорил Фрэнсис.

— Смерть — частая гостья в Хонсе-Бире, — ответил Бурэй. — И не все ли равно, в каком обличье она приходит? Наверное, за последние годы она наведывалась слишком уж часто; по крайней мере, наш орден потерял слишком много братьев.

Последние слова недвусмысленно напомнили Фрэнсису, что его решение дать бой гоблинам добавило к этому печальному списку еще семерых.

— Мы будем ждать, наблюдать и надеяться на лучшее, — продолжал Бурэй. — Поскольку это все, что мы можем. У нас есть другие важные дела, обязанности перед орденом и перед людьми, и мы должны их выполнять.

— За закрытыми воротами, — язвительно заметил Фрэнсис.

— Да, — простодушно ответил Бурэй.

На этом их разговор закончился.

ГЛАВА 14

ОХОТНИКИ ЗА САМОЦВЕТАМИ

Повозка неспешно катилась, подпрыгивая на дорожных ухабах. Пони ехала рядом на своем великолепном Грейстоуне, на ходу переговариваясь с Белстером. Повозка была загружена самыми разнообразными вещами: провизией, напитками, одеждой, а также бочонками и прочими предметами, которые требовались Белстеру для открытия трактира в Дундалисе. Этот трактир они с Пони решили назвать «У доброго друга».