32  

– Я слышал, что столица Франции – беспокойный город.

– Это вас тревожит?

– Моя сестра очень молода. Возможно, было бы разумнее оставить ее в Беарне.

– Иностранцу не всегда легко найти дорогу. Не мог бы я присоединиться к вашей семье в качестве скромного поклонника королевы Наваррской и следовать вместе с вами в Париж?

– Но вы – испанский дворянин и, несомненно, католик.

– Это означает, что мое присутствие нежелательно?

Пьер Леран смутился.

– Королева Наваррская – одна из предводительниц партии гугенотов.

– А вы?

– Я? Я гугенот.

– И ненавидите католиков?

– Я предпочитаю ни к кому не питать ненависти, – ответил юноша.

– Тогда, может, забудем, что мы с вами разных вероисповеданий?

– Постараемся, мсье. – Француз явно колебался. – Но если вы поедете с нами…

– О, я не буду привлекать к себе внимание и не стану искать ссор на религиозной почве. Многих людей я люблю, некоторых – ненавижу, но религия не играет в этом никакой роли.

– Вы приехали из Испании, мсье, а там все католики. Во Франции же очень много гугенотов. Это стало причиной многих раздоров.

– Я уже понял это за то короткое время, которое провел во Франции. – Бласко пожал плечами. – Умоляю, забудем об этом и докажем, что католик и гугенот могут дружески делить комнату.

– Давайте, – согласился юноша.

Бласко отцепил шпагу и положил ее на пол, потом снял камзол и ботфорты, дальше он предпочел не раз деваться.

Пьер снял сапоги и куртку и опустился на колени, чтобы помолиться. Бласко наблюдал за ним при свете свечи, которой снабдила их мадам Феронье. Несмотря на юный возраст, француз выглядел серьезным и задумчивым.

Окончив молиться, Пьер поднялся.

– Задуть свечу? – спросил он.

Бласко кивнул.

Некоторое время они лежали молча в комнате, слегка освещенной луной.

– Если вы в самом деле путешествуете с целью рас ширить кругозор, – заговорил Пьер, – не думаю, что наша королева откажет вам в разрешении сопровождать нас. Она может поручить кому-то – может быть, мне – заставить вас осознать ваши заблуждения.

– В таком случае мы проведем время в приятных диспутах.

– В жизни королевы Наваррской было немало трагедий. Она вдова и очень любила своего мужа, хотя он был с ней жесток. Королева – сильная женщина, а он был слабым человеком и предавал ее врагам. Одно время существовал план захватить королеву и отправить в Испанию, где ее сожгли бы на костре как еретичку. Но заговор провалился.

– Я этому рад, – вставил Бласко.

– Это сделало нас подозрительными по отношению к испанцам.

– Неудивительно.

– Так что вы должны простить меня, если я показался излишне осторожным.

– У вас имеются для этого все основания, но со мной вы были любезны и вежливы.

– Все надежды ее величества сосредоточены на сыне —… молодом Генрихе,[29] но он очень необуздан, и боюсь, может причинить матери немало огорчений. У него уже было множество любовниц. Это источник беспокойства королевы. Ей не терпится женить его.

– Женить?

– Да, на принцессе Маргарите Французской.[30] Потому мы и едем в Париж. Там будет составлен брачный договор.

Бласко почувствовал волнение.

– Значит, король Наваррский женится на французской принцессе?

– О браке между ними говорят уже давно. Но моя королева не доверяет королеве-матери. Она не позволила Генриху уехать из Беарна. Он не возражал, так как у него любовная связь с дочерью простого горожанина. Генриху все равно, где подбирать любовниц. Королева велела ему остаться, так как опасается, что, если Генрих появится в Лувре, королева-мать сделает его своим пленником. Говорят, что Екатерину Медичи все боятся, что она странная, молчаливая женщина, и никто не знает, что у нее на уме.

– Итак, ваша королева едет в Париж, чтобы подписать брачный контракт? – спросил Бласко.

– Да. Но я утомил вас своими разговорами. Доброй ночи, друг мой.

– Доброй ночи, – откликнулся Бласко.

Он долгое время не мог заснуть, лежа на тюфяке.

Разговор придавал смысл сообщению, которое должен был передать Бласко. Значит, вот какую свадьбу имел в виду король Филипп!

Наконец Бласко заснул. Ему приснилось, будто он стоит в огромной комнате Эскориала на коленях перед королем. Филипп приказал ему оглядеться вокруг, и, сделав так, Бласко увидел, что находится не во дворце-монастыре своего монарха, а в деревне возле церкви, откуда выходят люди в черной одежде. Среди них был Пьер Леран с безмятежной улыбкой на устах. Филипп протянул Бласко шпагу и приказал пронзить ею тело Пьера во имя католической веры.

  32  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×