Пленница Хургады, или Как я потеряла голову от египетского мачо

Увидев, что на улице стало темнеть, я посмотрела на часы и перевела взгляд на Клаву.

— Клава, мне кажется, что уже пора.

— Пусть как следует стемнеет. Так будет более безопасно.

— Да я боюсь, что Валид может вернуться!

— И этого перца замочим. Где наша не пропадала! — как ни в чем не бывало ответила Клава.

— Клава…

— А что? А то мы к этим аборигенам со всей душой, а они к нам — задницей. Пусть знают наших женщин! Все, хватит, лавочка прикрыта, самопожертвование закончилось. Русские женщины поняли, что теперь настало время пожить для себя.

— Клава, мне страшно, — честно призналась я сидящей напротив меня женщине. — В Хургаде в это время только ночная жизнь начинается, а тут мы со своим трупом.

— А мы его в ковер замотаем, — успокоила меня Клава. — У тебя же там в комнате какой‑то старый ковер валяется, вот он и пригодится. Этому ковру сто лет в обед, его только на свалку осталось выкинуть.

— Дело не в том, старый он или нет. Ты же сама понимаешь, что мне такого добра не жалко, я вообще не понимаю, как в квартире можно такое постелить. Дело в том, что муж придет — а ковра нет. Валид же тогда может что‑то заподозрить.

— А что муж может заподозрить? Он тебя избитую в квартире умирать бросил без денег и продуктов. Может, ты в себя пришла и решила продать этот чертов ковер для того, чтобы купить себе хоть какую‑нибудь еду и не умереть с голоду?!

— Ты думаешь?

— Я в этом уверена! А ты хочешь, чтобы мы труп так понесли? Да мы его даже до грузовика не донесем — нас полиция моментально схватит.

— Клава, пусть будет по‑твоему.

Как только на улице окончательно стемнело, мы с Клавой завернули Ахмеда в ковер и вынесли на лестничную клетку. Пока мы тащили труп до стоящего рядом с подъездом автомобиля, мне показалось, что прошла целая вечность. Как только нам удалось забросить ковер в кузов мини‑грузовика, я посмотрела на изрядно бледную Клаву и быстро проговорила:

— Вроде бы никого!

— Во дворе — точно никого, — подтвердила Клава. — Если никто в окно не смотрит, то можно сказать, что все прошло очень даже удачно.

Едва Клава села в кабину, она вытерла ладонью потное лицо и быстро спросила:

— Ты водить‑то машину умеешь?

— Умею, — так же спешно ответила я. — Ты посиди пару минут тут, а я скоро вернусь.

— Ты куда?

— В квартиру. Там кровь немного на пол накапала, нужно убрать. Главное, чтобы не осталось следов преступления.

— А ты вернешься обратно? — как‑то недоверчиво спросила меня еще больше побледневшая Клава.

— А где же я, по‑твоему, останусь — в квартире, что ли?

— Я жду.

— Я мигом, — произнесла я и бросилась в сторону подъезда.

Поднявшись в квартиру, я постаралась как можно быстрее избавиться от так называемых следов преступления. Окинув комнату беглым взглядом и убедившись, что в ней не осталось ничего подозрительного, я сразу вернулась в машину. Сев на водительское место, я немного перевела дыхание и с дрожью в голосе произнесла:

— Квартирка в порядке. Едем!

Проезжая мимо лавки Хасана, Клавдия чуть было не вывалилась из окна, пытаясь увидеть в ней своего «любимого».

— Валька, стой! — закричала она таким громогласным голосом, что от неожиданности я резко ударила по тормозам и гневно спросила:

— Что стряслось?!

— Да перец там мой в лавке сидит!

— И что теперь?

— Пойду схожу к нему на пару слов.

— Ты никуда не пойдешь.

— Как же так?! Я его столько времени ловила?!

— Клава, — попыталась образумить я неугомонную женщину. — Пожалуйста, давай уедем отсюда. — Кругом столько народа. На одной стороне дороги машина с полицейскими, и на другой — тоже. Куда ты собралась? У нас же труп в багажнике. Если ты пойдешь сейчас выяснять с Хасаном отношения, то просто нас подставишь. На тебя будет смотреть вся улица.

— Но ведь я столько его караулила! — стояла на своем Клавдия, для которой Хасан сейчас стал намного важнее, чем лежащий в машине труп.

— Завтра пойдешь и еще его покараулишь.

— Но ведь завтра его может не быть!

— Да куда он денется? Он всегда на месте. Просто он в лавке от тебя прячется.

— Ты думаешь? — нахмурила брови Клава.

— Да я в этом уверена. Сидит себе в лавке, в своей крохотной каморке и ждет, пока ты уйдешь. Где ему еще быть? Ему товар продавать надо да с русскими туристками знакомиться.